— Тебя просят к телефону, извини, Сема.
— Какой оболтус вздумал звонить в такую рань? — ворчал Розанов, натягивая пижаму («Моднейшая, цвет — умереть можно», — рассказывал о ней приятелям Семен), и нехотя зашлепал в столовую к телефону. — Да. Я слушаю!
— Сэм? Это я, Моро. Как ваше самочувствие?
— Здравствуйте, здравствуйте, спасибо, что позвонили. Я в порядке, полном порядке, — с Моро Семен говорил иначе, чем с матерью.
— Я попрошу вас, Сэм, сейчас же заехать ко мне.
— С удовольствием, всегда рад провести с вами время…
— Произошла очень дрянная история, — перебил Моро излияния Розанова, — не мешкайте. Быстрота и натиск, как говорил гениальный Суворов.
Обуваясь, Семен долго не мог продеть шнурок в дырочку ботинка. Пальцы дрожали — от вчерашней выпивки или от волнения? Что такое могло произойти? Он, кажется, наскандалил вчера в ресторане?
Не позавтракав, Розанов направился к Моро.
«Д-35» сидел за столом, перелистывая журнал.
— Рад вас видеть, Сэм, в добром здоровье. Прошу, — он указал гостю на кресло рядом с собой. — Вы помните, что произошло вчера? — спросил Моро, в упор глядя на собеседника.
Розанов выгнул дугой подбритые брови:
— Что за вопрос! Мы хорошо погуляли с вами, хорошо побеседовали, хорошо выпили.
— А что было потом?
— Потом? — Розанов немного смутился. — Потом я немного поспорил с каким-то типом.
«Д-35» наклонился вперед. Лицо его стало суровым, резче, чем всегда, обозначились морщины у глаз.
— А знаете, с кем, — Моро сделал ударение на этом слове, — если употребить ваш термин, вы «поспорили»? Вы оскорбили словами и, если бы не мое вмешательство, оскорбили бы действием Макса Винтера — иностранного гражданина, который находится в Советском Союзе по служебным делам.
Розанов, то краснея, то бледнея, с испугом смотрел на Моро.
«Туповато соображает, — подумал «Д-35», — не понимает, что случилось. Ничего, я объясню».
— Мы знакомы с Винтером, — продолжал Моро. — Я еще лежал в постели, когда он позвонил мне и потребовал назвать фамилию молодого человека, с которым я вчера был в ресторане. Винтер взбешен, он хочет обратиться к советским властям с жалобой на вас и потребовать, чтобы вас привлекли к ответственности за хулиганство. Он настаивает, чтобы я был свидетелем на суде.
— На суде! — ахнул Розанов.
«Готово! — обрадованно сказал себе «Д-35». — У него душа ушла в пятки. Еще немного припугнуть, и тогда из него хоть веревки вей».
— А что вы думаете? — сердито ответил вопросом на вопрос Моро. — Вас похвалят за такие выходки?
