Когда город спит | страница 30
— Помни… Надо жить так, чтобы не было страшно умирать… Помни это, Георгий… Дай руку.
Он хотел протянуть руку Марченко и не смог — чуть-чуть зашевелились худые длинные пальцы. Марченко неловко и нежно пожал их.
Раненый закрыл глаза. Оказывается, стоит только сделать это, и превратишься в молодого парня — сверстника Георгия. Вот Ян идет с Велтой по дюнам. Ноги увязают в мелком белом песке, перешептываются над головой сосны. У Велты ласковые глаза, от солнечных лучей ее волосы светятся, как янтарь, который выбрасывает море после шторма. Велта хочет ехать в Ригу, поступить на фабрику. Ян поедет с ней, в Риге они поженятся. Согласна, Велта? Она пожимает Яну руку. Вот и хорошо, Велта! Все будет хорошо…
Трое, стоявшие у койки, слушали отрывистые, бессвязные слова на незнакомом языке.
— Велта, — тихо сказал Фомин. — Наверно, деревня, где он родился?
— Нет, — так же тихо ответила медицинская сестра. — Это латышское женское имя.
— Велта, — последний раз позвал Рауд и замолк. Это было очень страшно. Но еще страшнее стало Георгию, когда вдруг всхлипнул Фомин — седой крепкий человек. Слезы медленно текли по небритым щекам, и Фомин не старался утирать их.
Властным материнским движением женщина обняла Фомина за плечи.
— Перестань. Этим не вернешь, — сказала она.
Фомин наклонился, поцеловал Рауда в лоб:
— Прощай, товарищ Ян.
Георгий тоже прикоснулся губами ко лбу человека, которого мало знал, но полюбил на всю жизнь.
Оставив медицинскую сестру в комнате умершего, Фомин и Марченко опять зашагали по бесконечному коридору.
— Кто его? — спросил Марченко, когда садились в машину. Он не мог выговорить «убил», гнал от себя мысль, что Рауда уже нет. Фомин понял вопрос и без этого последнего слова.
— Савка-Ухарь во время облавы. А сам бежал.
За всю дорогу больше не проронили ни слова. Марченко думал, что Фомин отвезет его обратно в тот дом, где он жил с Раудом, но машина поехала в другом направлении и остановилась.
— Идем, — приказал Фомин.
В большой накуренной комнате, на подоконнике, на деревянном, с поломанной спинкой диване сидели люди.
— Где комиссар?
— Там, — указал один на полуоткрытую дверь. Фомин осторожно постучал. Когда ответили: «Войдите», — толкнул Марченко вперед.
— Товарищ комиссар! Вот парень, о котором просил позаботиться товарищ Ян. Его фамилия Марченко.
Комиссар выглядел бы не старше тридцати пяти — сорока лет, если бы не седые виски и не усталое лицо.
— Здравствуй, — он энергично пожал руку Георгия. — Что думаешь делать дальше?