Наутро великан позвал священника:
— Идемте со мной, я покажу вам церковные книги, — и повел в какую-то комнату.
Флорентинец был очень любопытен и не хотел упустить ничего интересного. Приложил он глаз к замочной скважине и видит: священник наклонился над бумагами, а великан взмахнул саблей, отсек священнику голову и бросил мертвое тело в подземелье.
«Это я обязательно расскажу во Флоренции, — подумал флорентинец. — Да жаль, мне не поверят!»
— Священника я определил, — сказал великан. — Теперь пристрою управляющего: идемте, я покажу деловые бумаги.
Управляющий, ничего не подозревая, отправился с великаном в ту же комнату.
Флорентинец снова припал к замочной скважине и увидел, как управляющий склонился над бумагами, а великан рубанул его саблей по шее и столкнул потом обезглавленное тело в подземелье.
Флорентинец обрадовался: столько чудесного он теперь расскажет по возвращении. Но тут ему пришло в голову, что после священника и управляющего — его черед, и никогда не придется ему ничего рассказать. И ему так захотелось убежать! Но великан уже вышел из комнаты и сказал, что, пожалуй, не мешает пообедать, а потом он пристроит и флорентинца.
Сели они за стол, но флорентинец не мог проглотить ни кусочка и вое придумывал, как бы ему вырваться из рук великана.
Великан был подслеповат на один глаз. После обеда флорентинец и говорит:
— Ах, какая жалость! При вашей красоте и такой глаз…
Не очень приятно было великану слушать про этот глаз, и он заерзал на стуле, стал моргать и щуриться.
— Знаете что? — говорит флорентинец. — Я знаю одну траву, она исцеляет глаза. Кажется, я даже видел ее на лужайке у вас в саду.
— Да неужели? — воскликнул великан. — У меня в саду? Так пойдем поищем ее.
И он повел флорентинца в сад. Пока они шли, флорентинец присматривался к запорам на случай бегства. В саду он нарвал какой-то травы, и они вернулись в дом. Флорентинец положил траву в котелок с оливковым маслом и стал кипятить.
— Предупреждаю, — сказал он великану, — будет очень больно. Вы сможете вытерпеть и не пошевельнуться?
— Еще бы, — ответил великан, — разумеется, стерплю.
— На всякий случай я привяжу вас покрепче к этому каменному столу, чтобы вы сидели смирно. А то, чего доброго, станете дергаться, и леченье не удастся.
Великану очень хотелось вылечить свой подслеповатый глаз, и он разрешил привязать себя к столу. Стянув пеликана веревками, как колбасу, флорентинец выплеснул ему в лицо котелок кипящего масла и выжег оба глаза. Затем он со всех ног пустился наутек с мыслью: «И об этом я расскажу!»
