– Это сейчас что такое было? Кто вы такой и что сделали с майором Шимазиным?
– Ой, не могу, ты бы видел сейчас свою рожу – нет, правда. А всего-то и стоило, что немножко процитировать своего замполита.
– Хватит фигней страдать, Терентий. Правда. Тут что, какие-то слухи ходят? – уже серьезно спросил Леонид.
Вечно зубоскалящий офицер убрал с лица улыбку и уже совсем другим тоном заметил:
– Если б только слухи. У нас же недалеко аэродром летунов. Ну вот, я там пару ребят знаю – совместный футбол, баскетбол – ну все такое, выпивали пару раз. Так вот, последнее время наши заморские друзья повадились постоянно нарушать воздушные границы.
– Чьи? Голландские?
– Если бы. Почти всех стран, входящих в этот наш Евразийский Союз. Просто Россия далеко, ее границы особо не понарушаешь, а тут – гуляй не хочу. И их газеты…Ты "ОбЗарПресс" читаешь?
– Ну да, временами.
– Заметил, последнее время они как с цепи сорвались? Нас таким дерьмом поливают, что есть у меня – и не только у меня, – сильное предчувствие, что все это неспроста.
– Думаешь, полезут? – поинтересовался Васильев, заходя в помещение гарнизонной столовой.
– Ага. Ты вспомни, как немцы перед войной действовали. Точно так же. Да и с торговыми делами – позавчера англичане задержали наш корабль. Уж под каким предлогом не знаю, – но это ведь далеко не первый случай. Чувствуется проторенная дорожка.
– Неверной дорогой идут товарищи, – перефразировал классика Леонид.
– Вот-вот. Ладно, ты чего будешь? Я себе мясо по-царски возьму. Нам нового повара прислали – вот это мастер, – Шимазин с интересом уставился в меню, одновременно с удобством устраиваясь за накрытым белоснежной скатертью столом.
– Советуешь?
– Ага. Ты, кстати, его знаешь. Помнишь Ваську Терехина? Так это его брат. Готовит – пальчики оближешь.
Еще пятнадцать минут спустя два офицера с аппетитом уплетали обед, рассказывая друг другу о событиях прошедшего месяца. Отсчет последних мирных дней стартовал.
15 августа 1946 года.
Южно-Американская Федерация, Рио-де-Жанейро.
Генерал Альверде задумчиво рассматривал собравшуюся в порту толпу. Количество людей было просто огромно – казалось, что весь город отправился к берегу на встречу с возвращающимися из Азии войсками.
Из-за шума заготовленная речь так и норовила исчезнуть из головы президента, заставляя его вновь и вновь пробегать глазами по листку с основными тезисами.
Но, помимо гомона толпы, была еще одна причина, отвлекающая харизматичного лидера Федерации – шестое чувство и пятая точка одновременно чувствовали сгущающиеся над планетой свинцовые тучи очередного шторма войны. Еще недавно средний фон англо-американских газет, где встречались как положительные статьи о Советском Союзе, так и отрицательные постоянно темнел. А после речи Черчилля в Гарварде, являвшейся почти точной копией Фултонской (с поправками на изменение обстановки, конечно, но все же), эти изменения стали нарастать как снежный ком, превращая серые полутона в откровенно черные.
