– Не волнуйся…Что? Да паника была бы. Побежали бы куда глаза глядят через две недели!
– Я думаю через два месяца…
– Через две недели!
Борис легонько сжал ее ладонь, провел по тонким, знакомым до мелочей пальцам. За окном быстро темнело, надо было бы включить свет. Но они сидели, держась за руки, как много лет назад, и так же смотрели друг другу в глаза. Вот только газа у обоих были грустные.
– Боря, – тихо сказала Ира, – но ведь убивали.
– Убивали, – согласился Борис. – И грабили, и насиловали. Но не столько же. Это же получается, что тут у нас не жизнь была, пусть и поганая, а бойня какая-то.
– Да… – задумчиво протянула Ирина, – а у нас Славик весь девяносто второй на теннис ходил.
– А книжный базар? – оживился Борис. – Он же вообще еще летом этого года работал. Народу, правда, маловато уже было, но ведь работал же. Книжки люди покупали!
Вспомнив книжный базар, Борис почувствовал острый приступ ностальгии. Слишком много было связано с этим – и времени, и воспоминаний. Сколько раз базар менял места: сквер Лермонтова, летний кинотеатр «Родина», лесополоса в Микрорайоне, «Машиностроитель». Борис был везде. А сколько книг было там куплено, обменяно! Теперь все книги, аккуратно упакованные в коробки, ждали своего часа у родителей. Дождутся ли?
– Покупали, – повторила Ира. – А ведь скажешь кому, так и не поверят. Книжки.… На сумасшедший дом здорово смахивает. Боря, там ведь тоже без потерь не обошлось. Абрамян, да?
– Абрамянц, – поправил Борис. – Тут хоть понятно. Кто же такие статьи терпеть будет? Еще странно, что так долго позволяли.
– Да, как-то он уж очень неосторожен был. Хоть бы под псевдонимом писал.
Борис вздохнул. Володю Абрамянца предупреждали все, предупреждал и Борис. Он вроде и соглашался, обещал подумать, но проходил месяц, и в очередной газете появлялась новая статья. Еще эмоциональнее, еще хлестче, еще злее. Летним вечером 93-го Володю расстреляли прямо в его квартире.
– Под псевдонимом? Не знаю…Витя вон вообще ничего не писал.
– Какой Витя? – не поняла Ирина.
– Витя-лилипут! Помнишь?
– А его тоже?..
– И его, и его жену.
– Господи! – ахнула Ирина. – Даже лилипута! Он-то чем помешал?
– Квартирой, – грустно усмехнулся Борис, – всего лишь квартирой. Помнишь, как бабу Пашу хоронили?
Баба Паша, папина сестра, жила в маленькой однокомнатной квартирке на Ташкале. Там и умерла осенью 92-го. На ночь в квартире с гробом остался отец. Вечером в незакрытые по обычаю двери зашли трое чеченцев. Один, не обращая никакого внимания на гроб с покойницей, схватил отца за грудки. «Что, квартиру захотел, собака? – заорал, брызгая слюной. – Она моя!» С большим трудом удалось отцу убедить незваных гостей, что квартира государственная, на нее никто не претендует, и что с ней будет дальше, его совершенно не интересует. Новый «хозяин» не верил, грозил ножом, повторял одно и то же. Наконец, до него все же дошло, что этот старик помешать захватить освободившуюся квартиру никак не может. «Ну, смотри, старик, – пообещал он напоследок, – если врешь, всех прирежем!»
