Что касается выпускного бала, то я решил провести его в своей прежней школе. Мы уже заплатили за участие, и я не собирался отказываться от своего права. Я купил букетик цветов для своей девушки, взял напрокат смокинг и арендовал лимузин. В тот вечер, надев смокинг и повязав бабочку, я вдруг подумал: «Мама никогда не ездила на лимузине».
Я хотел, чтобы она восполнила этот пробел в своей жизни. Как выразить матери все свои чувства к ней и как отплатить за все, чем ты ей обязан?
Мать дала мне в жизни больше, чем мог бы дать любой учитель или отец, если бы он был, и делала она это долгие трудные годы, годы, которые должны были казаться ей такими же пустыми, как бурые поля Техаса. Она никогда не сдавалась, не беспокоилась о том, как она выглядит со стороны, стиснув зубы доводила все до логического завершения; я мог только мечтать о силе духа и стойкости моей матери, одинокой женщины с юным сыном и маленькой зарплатой, которая не ждала за все свои тяготы и лишения никаких наград, призов или лавров. Она находила утешение в своей материнской любви. Всякий раз, когда она повторяла: «Превращай препятствия в благоприятные возможности, негатив — в позитив», я понимал, что она говорила обо мне, о своей решимости во что бы то ни стало вывести меня в люди.
— Надень свое выходное платье, — сказал я ей.
У моей мамы было чудесное платье, которое она именовала «выходным». Она надела его и села в машину рядом со мной и моей подружкой, и мы катались по городу больше часа, смеясь и провозглашая тосты за мое окончание школы, пока не подошло время бала.
Мама вновь обрела свое счастье в личной жизни. Когда мне было семнадцать, она познакомилась с мужчиной по имени Джон Уоллинг, очень хорошим человеком, за которого впоследствии вышла замуж. Мне нравился этот человек, с которым мы стали хорошими друзьями, и я очень жалел, когда в 1998 году они разошлись.
Это забавно. Когда знакомые говорят: «Я на днях видел твоего отца», мне приходится задумываться: «Кого именно они имеют в виду?» Это может оказаться любой из трех мужчин, но своего «родного» отца я и в лицо не знаю, а о Терри даже говорить не хочу. Случается, кто-то из Армстронгов пытается связаться со мной, как будто мы родственники. Но мы не родственники, и я хочу, чтобы они уважали мои чувства на этот счет. Моя семья — Мунихэмы. А что касается Армстронга, то эту фамилию я считаю своим псевдонимом.
Я уверен, что Армстронги привели бы вам 50 тысяч доводов в пользу того, как мне нужен отец и как много они для меня сделали. Но я не согласен. Все, что у меня есть, дала мне мать. А им я не верю.
