Геннадий гневно сверкнул глазами.
- Я пилкой для ногтей полчаса пилил цепь! А может, и больше. Ну, нож у меня швейцарский - пилка в нем есть. - Протяжно-усталой интонацией на трех последних словах он дал понять, что опять победил.
Тут банкир с женой прервали свое улыбчивое молчание и предложили выпить за спасение. И мы сделали это. В этот миг Гена вдруг заорал на весь стол - посреди еще не исчезнувшего хрустального звона:
- Если мужик не охотится, не рыбачит, в крайнем случае - не путешествует, он вообще не мужик!
"Сердце-лев, укрощаю тебя!" Я сказал примирительно:
- Но путешествовать можно и внутри себя - там ведь бесконечные просторы.
Гена - как последний аргумент - выложил на стол мастерски свитый из жил кулак, потом - еще кулак, затем в сомнении разжал оба:
- Миш, если мы начнем спорить, у меня лексикона не хватит, и ты меня переспоришь. А в таких случаях - кулаки у меня вон какие! И еще есть два ружья.
Ну тут Нинико кинулась, в меру своего умения, страстно меня защищать. Она собирала в пучки воздух, пахнущий шашлыком, и бросала в Геннадия:
- У нас тоже есть кулаки, только не на рыбалке, а в жизни приходится их применять. Один раз наркоман напал, тут недавно знакомый дочери напился и вломился. И всех надо уронить, связать... Это тебе не то что с пушкой против беззащитного медведя! Настоящий мужчина уже должен защищать природу, а не губить.
Мечта Рубенса вдруг подавилась чем-то и закашляла. Пришлось мне научить ее - поднять одну руку высоко и дышать через нос сильно. Помогло. В это время с тишиной случилось что-то неблагополучное: она стала затекать в открытые уши и распирать оттуда. Глаза Геныча начали перебирать гостей, а мозг - варианты решения. Он дернул несколько раз перепонкой под челюстью и остановился на ответе:
- Да на эти рыбалки с нами ездят и из администрации областной, и вообще там многие вопросы решаются. Вы думаете, нам рыба нужна?
Все шумно выдохнули, заговорили, отплевываясь от жирной тишины. Хозяева, пошептавшись, включили лазерный проигрыватель и первыми стали танцевать с таким счастливым видом, будто их снимал какой-то невидимый Спилберг. Другие пары тоже вскочили. Замгубернатора со своей бурной женой делали роковые жесты и движения, положенные на танго. Он взвинчивал себя до какого-то мачо, взвихряя, как гряду облаков, над скульптурными ногами жены невообразимое платье. И только умный взгляд за очками сигналил нам: этот самец, как вы понимаете, ну не совсем я, так сейчас нужно.
