– Могу ли я побродить вокруг усыпальницы? – слабеющим голосом попросил Джек пророка. – Хочется посмотреть, что представляет собой святыня бахаизма.
Клэмп, погруженный в свои мысли, поднял на него невидящий взор:
– Что?.. Да-да, разумеется.
Он нажал на кнопку селектора:
– Немедленно выхожу на связь с Тетраграмматоном…
Здесь он осекся, наклонился к Гамильтону и, подняв вопросительно вверх руку, проговорил:
– Как вы думаете, почему Он не сообщал нам о странном мире тьмы и безверия?
Гладкое и сытое лицо пророка Второго Бааба омрачилось сомнением.
– Я чуть было не решил… – Он покачал головой. – Действительно, пути Господни неисповедимы.
– Весьма даже! – поддакнул Джек и, выскочив из кабинета, направился по гулкому мраморному коридору.
Даже в столь ранний час тут и там бродили набожные посетители, прикасаясь к святыням и глазея на все вокруг. В одном из притворов группа хорошо одетых мужчин и женщин распевала гимны. Джек собирался прошмыгнуть мимо, но передумал…
В воздухе над верующими парило слабо светившееся видение, божественный образ, показавшийся Гамильтону даже несколько ревнивым, если не завистливым… И Джек решил, что присоединиться к этим людям – неплохая мысль.
Нерешительно приблизившись, он примкнул к поющим и стал, не без насилия над собой, неуверенно подпевать. Гимны были ему неизвестны, но он быстро усвоил их стиль и ритм. Предельно простые фразы повторялись опять и опять, с бесконечной монотонностью. Очевидно, Тетраграмматон был воистину ненасытен. По-детски эгоистичная личность, постоянно требовавшая хвалы и славословий – самых примитивных и грубых. Скорый на расправу, Тетраграмматон, по-видимому, с той же легкостью впадал в эйфорию, страстно жаждал лести и упивался ею.
Обеспечивать равновесие двух крайностей – дело весьма деликатное… И опасное. Легко возбудимое Божественное Присутствие рядом, всегда ревнивое, постоянно подстерегающее неверный шаг верующего.
Исполнив свой религиозный долг, Гамильтон мрачно отправился дальше. Здание и люди в равной мере полны напряженным ощущением близости Тетраграмматона. Джек ощущал Его повсюду. Подобно густому смогу, исламский Бог проникал в каждую щелку и царил везде.
С тягостным удивлением Джек увидел громадную мемориальную доску, освещенную прожекторами. Он принялся изучать ее.
ЕСТЬ ЛИ ТВОЕ ИМЯ В ЭТОМ ПЕРЕЧНЕ? – гласила крупная надпись вверху.
Список был составлен в алфавитном порядке. Гамильтон не нашел себя в нем. Не было там и Макфифа. Бедняга Макфиф… Джек ядовито хмыкнул. Однако Чарли все равно выкрутится. Имени Марши он тоже не обнаружил. Весь перечень на удивление краткий. Подумать только: неужели из всего человечества только эта жалкая горстка достойна пребывать в Раю?
