– Место бабушке!
Отчаянный старушечий вопль перекрыл монотонное бурчание прочих недовольных.
Выставив вперед тележку и прикрывая тылы большой хозяйственной сумкой, бабка рванула к облюбованному месту. Она опоздала буквально на четверть секунды. Место занял дородный мужчина, прорвавшийся в соседнюю дверь. На одну его ногу встал угловатый металлический ящик с лямками, на вторую – дама средних лет и выше средней комплекции, на колени села притиснутая толпой симпатичная девушка в обтягивающем кожаном комбинезоне алого цвета.
Внимание мужчины разделилось между девушкой на его коленях и дамой на его ноге.
Первая не обращала на мужчину никакого внимания, жевала резинку и периодически выдувала через специальную прорезь в маске розовые пузыри. Вторая, напротив, вперилась в него суровым обвиняющим взглядом. Каждой хотелось сказать пару слов, но уж очень разных. Сформулировать мысль мешала бабка в зеленом плаще – она повисла на поручне чуть сбоку и недовольно бурчала на ухо мужчине, что он должен незамедлительно уступить место более старому и заслуженному члену социума, то есть ей. Ближайшие пассажиры, уже успевшие поделить окружающее пространство с острыми металлическими углами принадлежащего мужчине ящика, имели свою точку зрения на вопрос перемещений в переполненном вагоне и монолог старушки постепенно стал перерастать в острую социальную дискуссию. В другой половине вагона бравый ветеран Великой войны, размахивая сразу тремя удостоверениями, согнал с места неуверенного в себе юнца. Бабку его успех вдохновил, но на остальных никакого впечатления не произвел. Девушка в алом выдула огромный пузырь, который, лопнув, повис розовыми клочьями на приспущенной старушечьей маске.
– Отвали, бабка.
Но старушка оказалась не из тех, кто сдается просто так. Резкий ответ и решительное движение тележкой привлекают внимание заинтересованной общественности, и половину вагона охватил вполне будничный скандал.
Жизнь – это заезженная пластинка, которую каждую неделю всесильный Некто ставит по новой. Чуть позднее, когда на человека обрушатся дела и заботы, за суровыми окриками начальства и жалобным бормотанием подчиненных, она будет не так слышна.
Но сейчас, утром понедельника – любого понедельника! – пластинка хрипит на полную громкость.
В бизнес-центр "Невский" Антон вошел без пяти девять. Предъявил охранной системе карту допуска и прошел по коридору к скоростному лифту, перед которым в хмуром нетерпении переминались с ноги на ногу сотрудники из разных офисов его этажа.
