Последний рекламный слоган прозвучал так неожиданно, что Антон даже остановился.
Впереди, бурно жестикулируя вслед уходящему мужчине, на ступеньках подпрыгивал ветхий старикан в латанном-перелатанном черном комбинезоне. Из-под маски воинственно топорщилась борода. В руках была толстенная потрепанная книга, которую он от избытка чувств чуть было не запустил в спину уходящему, но вовремя одумался. Повернувшись, старик заметил Антона и тотчас метнулся наперерез.
– Остановись, сын мой! – заголосил он, и добавил еще что-то, неразборчиво прозвучавшее на фоне грянувшего марша – пошла реклама кредитных программ Храма.
Вряд ли старик хотел выпросить милостыню – попрошайку быстро прогнали бы прочь.
Маммона любит тех, кто наживается, а не побирается. Нужны деньги – возьми кредит, благо кредитное отделение Храма рядом. Крайний левый шлюз, там налево и к секретарю.
– Книги продаете? – тоном вежливого равнодушия осведомился Антон, когда марш смолк и приятный женский голос принялся расписывать достоинства новой кредитной линии. – Вид у этой вот очень непрезентабельный. Я бы посоветовал вам поменять обложку.
Старик вздрогнул и обмахнул себя свободной рукой, словно слова Антона запачкали его отнюдь не отличающийся чистотой комбинезон.
– Я ничего не продаю, – гневно ответил он. – Я пришел сюда, чтобы спасти тебя и тех, кто подобно тебе, слепо шагает навстречу гибели.
– А что, в Храме какие-то проблемы? – удивился Антон.
Все было вполне буднично, никакой тревоги. Случись что серьезное, жрецы обязательно предупредили бы прихожан – несчастные случаи плохо отражаются на имидже.
– Сам Храм – проблема! – с пафосом возвестил старик. – Ибо поклоняются там не истинному богу, а идолу наживы.
– Не идолу наживы, а богу богатства, – недовольно поправил его Антон, но старик проигнорировал поправку.
– Истину глаголю! – сорвался на профессиональный жаргон старик. – Грядет конец света, когда тьма опустится на землю и мертвые встанут из своих могил, и придет бог истинный, чтобы судить грешных и установит царствие свое… Верь мне, сын мой!
– Тоже мне, родственничек нашелся, – усмехнулся Антон.
В ответ старик с еще большим жаром пустился в описание грядущих ужасов, откровенно сплагиаченных с хроник Великой войны, хвала Маммоне вот уже тридцать лет как закончившейся. Даже живые мертвецы были. Разлагающиеся на ходу несчастные, оказавшиеся без защитного снаряжения в чумной зоне. Утратив разум, они упорно ковыляли вперед, не обращая внимания на запрещающие знаки, пока не падали уже навсегда под меткими выстрелами пограничников.
