Среди солдат-старослужащих ходили слухи, что Франсиско Гутьеррес был одним из тех офицеров-авиаторов, которые поначалу не были причастны к перевороту 10 марта 1952 года. Однако затем он перешел на сторону Батисты, добровольно явился к Табернилье и в тот же день совершил трудный ночной полет, чтобы доставить важные приказы и документы в полк, расквартированный в казармах Монкада (провинция Орьенте).
Он в общем-то немногим отличался от своего брата, лейтепанта авиации Анхель Гутьерреса-Жандарма, как его врозгаали солдаты. Злости и ненависти у Анхело хватало на всех. Даже в военной полиции боялись и не любили его. Чтобы выказать лейтенанту свое презрение, ему и дали соответствующую кличку. Это была жестокая отместка. Личный состав всегда давал клички офицерам; иногда их знали все, в других случаях они были менее известны. Тогда я понял: чтобы лучше узнать человека, нужно услышать, что о нем говорят люди.
Я испытывал желание побольше узнать об этом человеке. Он со своими длинными черными бакенбардами походил на персонаж из XVIII века. По слухам, Жандарм панически боялся самолетов. Был он злобным и психически неуравновешенным человеком. Когда в выходные дни он напивался старого рома, то оказывался не в состоянии сдержать свою патологическую ненависть ко всем нормальным людям. И тогда берегись всякий, кто попадется ему на пути, будь то в коридоре, в служебном помещении или где-либо еще. С глазами, налившимися кровью от чрезмерного употребления алкоголя, переполненный ненавистью и злобой, он наслаждался тем, что грубыми ругательствами заставлял стоять по стойке «смирно» каждого встречного. И если кто-либо осмеливался возражать ему, дело доходило до гарнизонного трибунала.
Вот об этом мне нужно было помнить. Малейшая неосторожность при встрече с Жандармом в выходные дни и - прощай, военное училище!
Лейтенант Домингес был человеком открытым. Он окончил училище, но, несмотря на многолетнюю службу, так и остался младшим офицером. Был он из тех людей, которые смотрят на тебя твердым взглядом и стараются выглядеть неприступными. Но достаточно хорошо присмотреться к ним, чтобы убедиться, что этот грозный внешний облик не соответствует их поступкам. С таким мягким характером военнослужащий в старой армии не имел ни малейшего шанса сделать карьеру. Этот человек был мертв уже до начала боя, хотя его профессиональная гибель приходила позднее, как только до вышестоящего командования докатывались первые слухи о том, что среди солдат он слывет добрым человеком. Ахиллесовой пятой этих людей было то, что они имели свою собственную точку зрения и отстаивали ее, а это шло вразрез с желанием командования, и изменить что-либо было невозможно.
