— Да нет. Ты просто натуральная киска, — хихикнула Шэй. — Увы, я говорю в абсолютно прямом смысле. Киска, которая кушает дохлых мышек.
— Ну ладно, ладно. Поехали дальше.
Следующая Тэлли представляла собой гораздо более близкую к общепринятым стандартам морфологическую модель.[1] Миндалевидные карие глаза, прямые черные волосы с длинными прядями, темные, очень пухлые губы.
— Жутко банально, Тэлли.
— Да ты что! Я так долго над этим вариантом трудилась! Я думаю, мне так было бы очень круто. Просто как Клеопатра.
— А знаешь, — заметила Шэй, — я читала, что настоящая Клеопатра вовсе не была такой уж раскрасавицей. Она всех сражала наповал своим блестящим умом.
— Ну да, да. А ты ее фотку видела?
— Тогда не было фотоаппаратов, Косоглазка.
— Вот-вот. Так откуда же тебе тогда знать, что она была уродка?
— Оттуда, что так все время писали историки.
Тэлли пожала плечами.
— Может быть, она была самой настоящей классической красавицей, а они об этом даже не знали. У них тогда странные понятия о красоте были. Они представления не имели о биологии.
— Повезло им, — вздохнула Шэй и посмотрела за окно.
— Ну ладно, мои морфы тебе не нравятся, почему не покажешь мне свои?
Тэлли очистила уолл-скрин и плюхнулась на кровать.
— Не могу.
— Сконструировать можешь, а смотреть сил нет?
— Да нет, на самом деле не могу показать. Я никогда такого не делала.
Тэлли от удивления широко раскрыла рот. С программой будущей внешности, позволявшей создавать морфы, баловались все, даже малые дети, у которых структура лица еще не устоялась окончательно. Помечтать о том, как ты будешь выглядеть, когда станешь красивым, — это занятие считалось неплохим способом скоротать время.
— Ни разу?
— Ну, может, в детстве. Но мы с друзьями уже давно перестали этим заниматься.
— Ясненько. — Тэлли села. — Ну, это мы сейчас исправим.
— Я бы лучше на скайборде полетала, — призналась Шэй и нервно сунула руку под рубашку.
Тэлли догадалась, что Шэй даже на ночь не снимает датчик и во сне летает на своем скайборде.
— Потом, Шэй. Просто поверить не могу, что у тебя нет ни единой морфы! Ну пожалуйста!
— Это глупо. Доктора — они же все равно все делают по-своему, что бы ты им ни говорила.
— Да знаю я, но ведь все равно это жутко весело.
Шэй красноречиво закатила глаза, но потом все-таки кивнула. Встала с кровати, уселась перед уолл-скрином, убрала с лица пряди растрепавшихся волос.
Тэлли фыркнула.
— Ага, значит, ты все-таки этим занималась.
— Я же тебе сказала: когда маленькая была.
