Кристиан отдернула руку. Мистер Трефри продолжал: - Ну, что ж... Я человек старый и люблю тебя, но я должен высказать все, что у меня на уме. Он смелый, он сильный, он серьезный, но у него чертовски горячий норов, он эгоист, и... и тебе нужен не такой муж. Если ты выйдешь за него, то пожалеешь, помяни мое слово. Ты вся в отца, а он был прекрасным человеком, но слишком мягким. С Гарцем вы как земля с железной рудой будете - сколько их не смешивай, все равно врозь!
Он откинул голову на подушки и, протянув руку, сказал печально:
- Поверь мне, дорогая, тебе нужен не такой муж.
Кристиан, отводя глаза, тихо сказала:
- В этом я могу верить только себе.
- Ага! - пробормотал мистер Трефри. - Ты довольно упряма, но упрямство - это еще не сила характера. Ради него ты пожертвуешь всем, ты будешь молиться на него, но первой скрипки в его жизни тебе никогда не играть. Он всегда будет занят самим собой и своей работой, или как он там еще называет свое малевание картин, и в один прекрасный день ты поймешь это. Ты разочаруешься, и, уж само собой разумеется, я не желаю тебе этого, Крис.
Он вытер лоб, на котором выступили капельки пота.
- Вы не понимаете, - сказала Кристиан, - вы не верите в него, вы не можете понять этого. Пусть для него будет главной работа, а не я... пусть я посвящу ему мою жизнь, а он не сможет отплатить мне тем же... мне все равно! Он даст мне то, что может, и мне не надо большего. Если вы боитесь за меня, дядя, если вы думаете, что жизнь у меня будет слишком тяжелой...
Мистер Трефри кивнул.
- Думаю, Кристиан.
- Да, но я не хочу больше жить в теплице, я хочу узнать настоящую жизнь. А если мне придется плохо, то кому какое до этого дело.
Мистер Трефри запустил пальцы в бороду,
- Ага! Вот именно!
Кристиан опустилась на колени.
- Ах, дядя! Я страшная эгоистка!
Мистер Трефри погладил ее по щеке.
- Я попробую вздремнуть, - сказал он. Проглотив подкативший к горлу комок, она тихонько вышла из комнаты.
Волей случая мистер Трефри вернулся на виллу Рубейн в тот самый момент, когда герр Пауль, облачившись в слишком яркий голубой костюм, собрался отбыть в Вену.
Увидев появившийся между тополями экипаж, он приуныл, словно нашкодивший мальчишка. Сунув шляпную коробку Фрицу, он, однако, вовремя оправился и, пока мистеру Трефри помогали войти в дом, весело насвистывал. Он уже давно забыл о своем гневе и теперь заботился только о том, как бы загладить последствия своего поступка; в пристыженных взглядах, которые он бросал на Кристиан и своего шурина, казалось, можно было прочесть мольбу: "Ради бога, не напоминайте мне об этой истории! Вы же видите, ничего страшного не произошло!". Он подошел к приехавшим.
