Рэмбо отошел от крепости на восток и увидел в косых лучах заходящего солнца огромную идеальную поверхность, будто утрамбованную гигантским катком. Значит, этот естественный аэродром был намечен не только с помощью циркуля и линейки, но и с помощью космического спутника.
Солнце зашло за горизонт, и Рэмбо почувствовал, будто он снова опускается в глубокий колодец. И тогда он вспомнил о ворохах верблюжьей колючки в караван-сарае. Несколько десятков ярдов туда и обратно быстро согрели его, но он весь искололся. И пришлось из остатков аба сделать себе нечто вроде рукавиц. Когда он перенес из караван-сарая всю колючку на это обширное поле и разложил ее на три равные кучи так, что образовался треугольник, наступила полночь. И в мертвой тишине его чуткое ухо уловило знакомые звуки. Они нарастали с двух сторон: с востока — гулкие и монотонные, с юга — трескуче-вызывающие. Из Египта шли "Геркулесы", с авианосцев в Оманском заливе — вертолеты. Все начиналось так слаженно, так выверенно, что Рэмбо на какую-то секунду даже поверил в успех операции и осудил себя за то, что позволил себе вмешиваться в это грандиозно-масштабное дело, в котором ему просто нет места, где он не больше, чем песчинка в бескрайнем Кевире. Но это мимолетное сомнение так же быстро погасло в его сознании, как и вспыхнуло. Он вспомнил учения на плато Колорадо, толпы вокруг посольства в Тегеране, и ему стало не по себе. Он неторопливо достал из сумки целлофановый пакет со спичками, и когда услышал, что машины приближаются, стал поджигать один ворох колючек за другим.
Сперва, включив прожекторы, на солидном расстоянии друг от друга сели два "Геркулеса", потом приземлилось шесть вертолетов. Рэмбо стоял в центре треугольника, образованного тремя кострами, и грелся. Траутмэна он узнал сразу, как только тот вошел в луч прожектора, направляясь к нему. Колючка догорела, Рэмбо оказался в темноте, и тогда он пошел навстречу Траутмэну.
— Сэр, я здесь! — крикнул он и, не выдержав, побежал. Они остановились друг против друга в двух шагах.
— Мальчик мой, — сказал Траутмэн, — что с тобой случилось?
— Это пустыня Кевир, сэр, — улыбнулся Рэмбо. — Разве не бывало хуже?
Они шагнули друг другу навстречу, и Траутмэн сжал Рэмбо в своих объятиях.
— Главное, ты живой, — сказал он с облегчением. — Остальное не имеет никакого значения, — Траутмэн отпустил Рэмбо и еще раз оглядел с ног до головы. — Тебе здесь было тяжело?
— Я здесь впервые испугался, сэр — признался Рэмбо.
