И опять Дмитрий Данилович уловил в словах бывшего хуторянина недосказан-ность, надежду затаенную, что может вот и станет этот хутор ихќней родовой землей. Прежнего от Сослачихи Алистарховича чуточку и осталось, оно и будет держать память вековую.
Осмотрели усадьбу, следы плотины на ручье. Ручей совсем пересох, но может то-же возродиться. И опять можно будет назвать его речќкой. Ведь и рыба в него откуда-то заходила. Павел Андрианович в наќдежде на то, сделал запруду и удерживал воду в быв-шем мельничном омуте. Вдоль ручья, на бывшей тогда пашне разбит большой огород. За огородом лесопитомник, вырастали елочки и сосенки.
— Электричество вот протянул, — указал Павел Андрианович на столбы, уходящие за ручей в сторону Александровки. — Тоже сам… Разрешили и то ладно… — И задорно рассмеялся, высказав шутливо, что помощь оказал работникам хорошим. Свет включили и пришли гурьбой. — Как было магарыч не поставить по такому случаю… Держится, брат, во мне кулацко-хуторская жилка. Дело сделано и с недругом хочется радостью поделиться. — Говорил с легкой усмешкой, так, наверное, рассказывал о себе леснике и Толюшке Лестенькову. Тому у увиделся в нем мужик-пройдоха. Дмитрий Данилович усмехнулся этим своим мыслям. Павел Адрианович задумчиво посерьезнел: — Погоны, брат, не придавили во мне мужиково. Жилы и кости все выдержали, и душа в теле прежней осталась. Чтобы вот и они знали наше и понимали… — кивнул в сторону ребятни, сновавшей за ними, — откуда что взялось и куда должно дальше идти. При своем доме понадежнее все и повиднее. Ты и смелешь. Отчий преќдел тушит в тебе и лютые думы. И волю, коя природой тебе усмотрена, бережет в тебе.
И опять Дмитрию Даниловичу подумалось, что и мысли, и даже слова у Павла Ан-дриановича те, что и в Мохове, у них вот, у Кориных, говоќрились. Трудно вот нам стало верить в сбыточность благих помыслов человека… Но хутору Беловых в Сослачихе, как дому и роду Кориќных в Мохове, судьбой означено уберечься. Это вехи к устройству жиз-ни завтрашнего крестьянина. Да и только ли крестьянина?..
Павел Андрианович был еще не очень опытным лесником. Но все же не совсем новичком, как вот Дмитрий Данилович. Но их одинаково томила тяга к разгадыванию тайн живого мира природы, в котором они осознавали себя творцами. И жили, ожидая от своих действ чуда, надеясь, что оно дастся им.
На другой стороне ручья, на очищенной от кустарника делянке, выраќстали редкие для этих мест деревья: дубки, лиственницы, липы, клены. В прогнивших старых пеньках на подсыпанной земле, взялись кедры. О них и поговорили, вспомнив рощицу дедушки Данила в Каверзино
