В палисаднике появились еще двое, доцент футбола торопливо отошел к ним, о чем-то тихо говоря. Юрий Дмитриевич начал прислушиваться. Один из новых был стрижен под бобрик, второй лыс, с большим родимым пятном на щеке, поросшим светлыми волосиками.
— Я смотрю, что-то не то, — говорил доцент футбола, — я ему насчет общественного долга, значит… Чтоб нашего парня выручить из лап церковников… А он мне в ответ такую антисоветчину понес, что, знаете, нормального человека надо за такие слова под статью подводить…
— Дурак ты, — крикнул Юрий Дмитриевич, — у советской власти нет в настоящее время более опасного, более смертельного врага, чем ее собственный отечественный дурак… Это опаснее глобальных ракет…
— Не надо его раздражать, — сказал доценту футбола лысый с родимым пятном, — он и так возбужден… Нам из института позвонили, он их там пораскидал… А я говорю, не поеду… Объявляйте мне выговор… Они его, понимаешь, там душевно травмировали… Вызывайте наряд милиции… За мою ничтожную зарплату чтоб мне зубы выбивали…
— Давай попробуем, милиция ж рядом, — сказал стриженный бобриком.
Он приблизился к Юрию Дмитриевичу и сказал:
— Здравствуйте, покажите, пожалуйста, вашу повестку.
Юрий Дмитриевич молча протянул повестку.
— Это к нам, — сказал бобрик, — поедем к нам, отдохнете. — Он кивнул на автомашину с красным крестом и прочно взял Юрия Дмитриевича за локоть. Лысый приблизился и взял Юрия Дмитриевича за другой локоть. Они подняли Юрия Дмитриевича и повели к машине.
Юрий Дмитриевич чувствовал себя таким усталым, измученным своими словами, что ему было решительно всё равно, куда его ведут. Но в этот момент его окликнули, и он увидел Зину, выходящую из дверей милиции.
— Зина, — крикнул он, — я думал о тебе… Милая, сколько лиц было передо мной сегодня… Сколько ненужных лиц… Я хочу быть с тобой, но меня уводят…
Зина, плача, побежала следом.
— Куда тебя? — спрашивала Зина. — Почему нас мучают… Нам не дают любить… Меня спрашивали про того голого… И про Господа… И про веру… Это был не Христос, это был голый богохульник… Мне папа Исай объяснил…
— Подождите, — сказал Юрий Дмитриевич санитарам, — я должен с ней поговорить… Видите, в каком она состоянии.
Но санитары еще прочнее схватили его и повели быстрее. Тогда Юрий Дмитриевич рванулся и толкнул лысого на забор так, что тот расшиб себе локоть.
— Помогите! — крикнул Хлыстову санитар, стриженный бобриком.
— Чтоб псих мне куртку порвал, — отходя подальше, сказал доцент футбола.
