Воздух был теплым, но Энни не могла остановить дрожь. Она не могла без ужаса подумать, что сказал бы отец Жюль или господь – неважно, узнав, что она связала своего мужа и забыла развязать его.
Ближе к вечеру острое чувство вины притупилось, но Энни чувствовала себя совсем обессилевшей. В желудке ворчало, икры стянуло судорогой, плечи болели. Она с трудом встала и осторожно вышла из своего, теперь уже прохладного, убежища, встала под теплые, янтарные лучи солнца, еще пробивающиеся сквозь деревья, и потянулась, чтобы хоть немного размяться после долгого сидения.
Услышав шаги, Энни замерла. Шорох сухих листьев был осторожным – так неуверенно мог идти только тот, кто не очень хорошо знал дорогу, да и шаги были не такие, как у Жака.
Энни нырнула в свое убежище и стояла там, едва дыша, с отчаянно бьющимся сердцем, пока не услышала обеспокоенный голос Мари:
– Ваша милость! Где вы? Ваша милость!
Энни облегченно вздохнула, в душе произнося благодарственную молитву, и откликнулась:
– Я здесь, Мари. – Она вышла на поляну.
Мари радостно всплеснула руками, забыв даже поклониться.
– Слава богу и благословенным святым угодникам! Я так боялась, что с вашей милостью что-нибудь случилось!
– Где Жак? Он говорил, что придет за мной.
Мари, широко открыв глаза, покачала головой:
– Он уехал в Париж с монсеньором герцогом.
Энни почувствовала и боль, и облегчение с равной силой. Да, теперь она в безопасности, но ее молодой супруг всего две недели пробыл с ней. А почему это ее так огорчает? В пылу вчерашней перепалки она сама предложила ему вернуться в Париж.
Она постаралась говорить спокойно:
– Монсеньор говорил, когда вернется?
Мари покраснела.
– Он сказал, что с него достаточно и Мезон де Корбей, и вашей милости… ну… он сказал, что вы теперь можете делать что хотите.
Энни, помертвев, села на ближайший валун. Брошена. Опять брошена.
Святые угодники! Сколько же можно делать глупости! Чувство вины с новой силой охватило ее.
Мари весело хихикнула.
– Его милость был утром страшно зол. – Она подмигнула госпоже. – Связан был как надо.
Энни поморщилась:
– А что было, когда Жак… освободил его?
– Хозяин носился по дому в одних штанах, кулаком открывал двери и звал вас. – Мари покачала головой. – Вдребезги разбил ту красивую вазу, которую вы нашли на чердаке.
– Бог с ней, с вазой. Что было дальше?
– Его милость приказал всем слугам осмотреть дом, от подвалов до чердака, а конюхов и садовников послал искать вас в саду. – Явно довольная, что принесла такие интересные новости, Мари уселась рядом с Энни и стала рассказывать дальше: – Просто не могу сказать, ваша милость, как я боялась, что кто-нибудь разыщет вас. Не дай бог, это была бы я. Но я бы вас ни за что не выдала, даже если бы нашла. Его милость был в ярости.
