Это было больше, чем Энни могла вынести. Она уткнулась лицом в плечо принцессы и застонала. Она почувствовала, как Великая Мадемуазель вздрогнула, но ее поза осталась по-королевски величавой. Она резко оттолкнула Энни, храня подобающее принцессе суровое достоинство.
Не доезжая нескольких кварталов до Бастилии, принцесса приказала остановить карету возле двухэтажного дома с часовым, одетым в форму ее полка. К его пике был привязан вымпел цвета знамен Фронды.
Не успела карета остановиться, как Великая Мадемуазель выскочила из нее. Роже и Шавиньи спешились, и остальные тоже поспешно высыпали из кареты и последовали за принцессой. Энни успела заметить маленькую надпись у входа – «Счетная палата».
Роже провел женщин в затемненную гостиную с закрытыми ставнями и вышел. Принцесса села, сложив руки на коленях. Энни бросила вопросительный взгляд на Фронтеньяк, та пожала плечами и покачала головой.
Они недолго оставались в неведении. Солдат в галерее щелкнул каблуками, привлекая внимание, и объявил:
– Его высочество принц Конде.
Человек, ворвавшийся в комнату, резко отличался от высокомерного аристократа, которого Энни видела в покоях принцессы. Его расстегнутый камзол был вымазан кровью, дрожащая рука сжимала рукоять обнаженной шпаги.
Женщины в испуге уставились на него.
Его волосы были встрепанными и потными. Лицо и одежда покрыты пылью. Из изорванной одежды торчали травинки. Ногти на руках были с грязной каймой. Он протянул Энни шпагу рукояткой вперед.
– Вот. Возьмите.
Лезвие отблескивало красным и пахло железом. Конде покачнулся, и Энни увидела, что его доспехи в пятнах крови.
– Месье принц! – Великая Мадемуазель бросилась вперед поддержать его. – Вы ранены?
Он загнанно посмотрел на кузину.
– Перед вами глубоко несчастный человек. Я потерял всех своих друзей. – Его лицо сморщилось. – Простите меня. – Он рухнул в кресло и зарыдал.
Никаких упреков. Никаких вопросов, почему герцог Орлеанский не пришел ему на помощь. Никаких крикливых обвинений Гастона в трусости и предательстве. Лишь слезы разбитого человека.
Принцесса упала перед ним на колени.
– Не плачьте, дорогой кузен. Еще не все потеряно. Я сюда приехала прямиком из дворца де Вилье. Только что отправлен приказ открыть ворота.
Принц вскинул голову.
– Ваш отец?..
Она отвела глаза.
– Нет. Отец болен. Я умоляла его пойти, но он не смог. Вместо него пошла я. Они меня послушались. – Она слабо улыбнулась, видя его изумление. – Вспомните Орлеан. Народ меня любит. Люди стояли за моей спиной, и это дало мне силы, чтобы повлиять на совет.
