– Слава Богу! – вздохнула Сарина, подняла руку и помахала платком юноше, который продолжал выкрикивать ее имя.
Он совсем запыхался, его круглое лицо раскраснелось и лоснилось от пота. Наконец он подбежал к ней.
– Вы мисси Пейдж? – задыхаясь произнес он и, когда она кивнула, продолжил: – Я Ку Чжэнь, садовник в школе миссии. Ваш отец не приехать в Шанхай?
– Мой отец умер, – ответила Сарина, и ее голос едва заметно задрожал.
– Какое несчастье, мисси! – пробормотал он, опуская в знак сочувствия темные глаза.
Чтобы сгладить неловкость, Сарина поспешно представила Ку Чжэня Лу Вану, и мужчины поклонились друг другу.
– На прошлой неделе я обещать доктору Таунсенду, что приду сюда сегодня, – объяснил молодой садовник. – И вот, – он отвел взгляд, – я здесь.
– А что с доктором Таунсендом? – спросила Сарина. – Прошло больше года, с тех пор как я видела его последний раз.
Снова странное выражение мелькнуло в глазах Ку Чжэня. Не понимая, Сарина внимательнее вгляделась в его лицо и внезапно почувствовала, будто чья-то безжалостная, холодная рука с силой сдавила сердце.
– Мисси проделать долгий путь, – произнес наконец юноша. – Я очень жаль, но доктор Таунсенд мертв.
У Сарины перехватило дыхание. Солнце перед ее глазами превратилось в гигантский пылающий шар.
– О Боже, нет, – прошептала она, тряхнув головой. – Нет, этого не может быть! – Ее тело словно одеревенело от ужаса, а солнце становилось все ярче и жарче.
– Четыре дня назад школа миссии сгорела. Три женщины и пять детей убежать в Кантон. Один мужчина вернуться в Америку.
Сарина даже не почувствовала, как пальцы Лу Вана впились ей в локоть – старик пытался поддержать ее.
– Вы тоже уехать в Кантон, мисси? – спросил Ку Чжэнь.
Лу Ван крепче сжал ее руку. Сарина попыталась собрать ускользающие мысли, но не могла связать их в единое целое.
– Вы вернуться в Америку, да?
Юноша, казалось, отдалялся от нее все дальше и дальше, его фигура становилась меньше, голос тише.
– Мисс Пейдж?
Сквозь отделившую ее от мира пелену Сарина попыталась увидеть Лу Вана. Она проделала тысячи миль по чужим морям, оставив далеко позади все дорогое и знакомое, чтобы оказаться среди чужих людей, которым она собиралась нести слова мира и любви. Если кто-то из них не задумываясь лишил жизни такого мягкого и благочестивого человека, как Иезекииль Таунсенд, что помешает им взять и ее жизнь?
Внезапно огромное серое покрывало заслонило безоблачное небо и опустилось ей на плечи. Под его тяжестью она упала на колени. Круг солнца потускнел, и через мгновение Сарина лежала на земле.
