— Мсье (пан), ваши конструкторские бюро и заводы, конечно, прекрасны, «Рено» и «Шкода» — прекрасные машины, но в плане чисто теоретического сравнения потребностей вашего бывшего управляющего Адольфа, танки Т-34 были ему гораздо более интересной и нужной вещью. Захватывая их на поле боя (это случалось, да, и часто), немцы разбирали и пытались копировать их (безуспешно), давали воевать на них своим отборным экипажам. И уж конечно уральские заводы, их производящие, и Кировский (КВ-2), были бы для вашего Адольфа гораздо более желанными объектами. Не говоря уже про те безымянные «номерные» заводы — изготовители «катюш» и Ил-2.
А насчет расово-культурной близости как гарантии от освенцимов… Фюрер был вообще странной, фантастической личностью. Х-художник. Постичь расовый тип какого-либо народа можно, только увидев (тут он прав) его подлинных представителей: крестьян и крестьянских детей. Потому-то и впечатлениям венского калейдоскопа своей юности (завсегдатаи салонов, пивных, «меблирашек») Гитлер решающего значения не придавал. А повторял фразы вроде: «Эльзасский крестьянин — чрезвычайно расово чистое существо. Что думает, делает эльзасский крестьянин — необычайно важно». В Первую мировую Гитлер воевал на Западном фронте. Потому-то он и был так потрясен (не меньше, чем Сталинградом) впервые увидев под Винницей белоголовых русских детей. «Да они же большие арийцы, чем мы!» — подавленно признавался он соратникам. Правда (фюрер есть фюрер!), изучив этот вопрос со всей дотошностью, он все же нашел, что «… к 14 годам арийский тип все же сильнее проступает в немецких детях».
То есть «чемпионат по арийскости»: детская сборная России выиграла, а юношеская проиграла (при единоличном судействе фюрера). Так что причудливый ваш фюрер мог мгновенно и самым разительным образом изменить «рейтинг» любого европейского… контингента.
Впрочем, нет, было у него и одно неизгладимое «расовое впечатление», вынесенное из школы. В «Застольных беседах» он вспоминает: «В нашем классе маленькие чехи плакали — в день, когда пришло известие о падении Порт-Артура. А я — вот с тех пор и полюбил Японию!»
Занятный психологический этюдик. Паршивец, он еще и о России-то ничего не знал, но Японию полюбил — не как покорительницу Порт-Артура, а как наказательнииу «маленьких чехов», лупивших его в школе. И далее важный вывод — в протянутые уши окружающих его «застольных» генералов: «Чехи всегда будут надеяться на «матушку-Россию!»…
