К полудню они миновали еще один горный хребет и теперь вели своих испуганных лошадей вниз по узкой тропе, слева обрывающейся тесным ущельем, как полагал Рэмбо, глубиной не менее пяти тысяч футов. Камни от копыт лошадей с грохотом срывались вниз, падая в бушующий на дне ущелья поток. Рэмбо шел, взяв свою лошадь под уздцы. Он гладил ее морду и бормотал что-то ободряющее лошади-носильщику.
— Ты умеешь с лошадьми, — отметил Муса.
— Я вырос с ними. Мой дядя обучал лошадей для военных. Он научил меня обращаться с ними.
— Хорошо научил. Если на то воля Аллаха и ты спасешь твой друг, скажи дядя, он нам помог.
— Мой дядя умер два года назад.
— Жалко. Советские убили мой дядя позапрошлый месяц.
Тропа внезапно сделалась шире. Рэмбо не подал вида, что его потряс рассказ Мусы. Он молча шел за ним.
Тропа ушла в сторону от ущелья и теперь вела по склону, поросшему пихтовыми деревьями.
Муса прищурился, глядя на солнце, которое уже одолело три четверти своего небесного пути. Спешился, привязал лошадей, вытащил из притороченной к седлу сумки коврик и расстелил его на земле, скудно поросшей горной травой.
Рэмбо собрался было оставить Мусу одного.
— Ты не часто молишься? — окликнул его Муса.
— Я делаю это иначе, чем ты. Я погружаюсь в медитации. Я размышляю о страданиях и о том, как их можно избежать.
— Это глупо. Страдания избежать невозможно. Если ты страдаешь, значит на то воля Аллаха. На все воля Аллаха.
— На то, чтобы пришли русские, тоже воля Аллаха?
— Это испытаний мой народ. Если Аллах захочет, он заставит захватчик уйти. Но мы нужно доказать, что достойны воле Аллаха, поэтому мы должны сражаться.
— Аллах хотел, чтобы твой дядя погиб?
— На все воля Аллаха. Аллах разрешать мой дядя умереть, чтобы испытать меня. Как и ты, я много размышлять о страданиях. Но я не виню Аллаха. Я виню советские. Они убили мой дядя. Аллах разрешать им сделать это.
— Что-то слишком сложно.
— Нет. Все просто. Жизнь испытывать, достоин ты ее или нет.
Муса посмотрел на небо, сверился со стрелкой компаса, опустился на колени лицом на юго-запад, туда, где Саудовская Аравия и Мекка. Коснулся лбом коврика и стал громко молиться:
— Аллах-о-Акба. Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет его пророк.
Рэмбо отошел в сторону.
