– Ваш наряд! Боже милостивый, дорогое дитя, что с вами произошло?
Ее тон настолько отличался от предыдущего – холодного и неприязненного, что Антуанетта даже растерялась поначалу, ведь она совершенно забыла о своем разорванном платье.
– На нас по дороге к вам напал грабитель.
– Вы, должно быть, что-то напутали.
Домоправительница с недоверием покачала головой. Антуанетта вскипела от злости:
– Ничего я не напутала, уверяю вас. Всадник в маске остановил нас, навел пистолет и потребовал… да, потребовал драгоценности и деньги. Он искал их, он грубо схватил меня, порвал на мне платье.
При воспоминании о случившемся краска залила лицо Антуанетты.
Миссис Уоникот выглядела явно шокированной, но через минуту ее лицо приняло прежнее жесткое выражение, а уголки губ искривились от недоверчивости.
– Вы что-то напутали, кто же поверит в такое, – твердо заявила она, дабы осмелевшая Антуанетта не вздумала спорить с ней. – Наверняка это проделка какого-нибудь шалопая, мисс Дюпре, и ничего больше. Вы просто давно не ездили по нашим сельским дорогам.
– Ах, вот как? Всему виной сельские дороги? – сверкнув глазами от злости, не без сарказма возразила Антуанетта. – Поверьте мне, миссис Уоникот, это была не проделка.
– Ну что ж, пусть будет по-вашему.
На лице экономки было написано недоверие.
– Я хочу, чтобы об этом происшествии было сообщено местному судье.
Глаза женщины расширились, в них явно застыл страх, смешанный с вызовом:
– Ради чего? Вы ведь не ранены.
Резкое изменение направления их разговора насторожило Антуанетту. Миссис Уоникот явно стремилась отвлечь ее внимание от происшествия. Очевидно, экономка догадывалась, кто мог напасть на карету, и пыталась выгородить налетчика – другой причины столь странного поведения быть не могло. Здесь явно скрывалась какая-то тайна. Экономка, видимо, осознав свой промах, буркнула себе под нос, что ей еще надо позаботиться об ужине для гостьи, повернулась и направилась к выходу.
Антуанетта осталась одна в спальне.
Стояла глубокая гнетущая тишина. Антуанетта вспомнила рассказ экономки о короле Карле, который останавливался здесь, и пожалела: теперь ей чудилось, что из темноты за ней наблюдают глаза казненного короля. Конечно, ей это только мерещилось, и уж в любом случае ей стоило бояться не привидения умершего короля, а живых людей, окружавших ее.
Она подошла к окну и уставилась в ночную темноту. Лондонский дом лорда Эпплби располагался в шумном и фешенебельном районе Мейфэра, в самом центре города, где день и ночь кипела жизнь. Теперь же она очутилась в деревне и до ее слуха долетали разные звуки, отчетливо слышимые в ночной тишине: легкий шум с ферм, где засыпали домашние животные, уханье совы, шелест садовой листвы.
