"Умереть… Вот удивил…" — подумала я про себя, а также вспомнила, что я могла умереть сегодня не только от переохлаждения… и исподтишка начала рассматривать этого странного человека. Никогда не думала, что мне будут нравиться азиаты! И потом, какой он азиат?!? Хорошо — волосы можно покрасить… но у них не бывает зеленых глаз! Линзы?
— Нравится? — вдруг отозвался мой водитель.
Я испугалась его вопроса и поспешно отвернулась к окну, но он мне не дал уйти в себя.
— Кстати, твоя шуба и сумка на заднем сидении. А вот и телефон, — он торжественно вручил мне аппарат. Я смотрела на собственный телефон, как на нечто чужеродное, а потом опять подняла глаза на него. В голове был только один вопрос: "Почему я еще жива?" Наконец, я решила прояснить ситуацию:
— Яяя… нее… исспуггалась тебя ввв перррреулке, — сообщила я ему, но стучащие зубы немного затрудняли процесс речи. Откуда ему знать, что поцелуи — хорошая тренировка иммунитета…
— Да? — спросил он весело и шутливо потер затылок.
— Зааслллужил, — сообщила я ему.
— Возможно, — усмехнулся он в ответ. — Тебе куда?
Я сообщила адрес и немного помолчала. Понятное дело, что адрес я ему сообщила не свой, а левый, но оттуда было хорошо добираться до моего собственного дома, так что можно было позволить себе немного расслабиться. Совсем чуть-чуть.
Конечно же, я не испугалась его в переулке, по крайней мере в тот момент, когда он прижал меня всем телок к стене. Мой личный опыт общения с мужским полом говорил о том, что это довольно невинная шалость. Я испугалась тогда, когда он вышиб бедняге Беллини мозги… ну и еще, когда думала, что меня постигнет та же участь.
Я снова задумалась о возможности связать мое имя с именем умершего. Даже теперь, когда мои документы были со мной, я знала, что всю комнату тщательно проверят криминалисты, и я точно знала, что и где они там найдут — волосы в шкафу, много отпечатков пальцев, слюну на стакане…
Как же хорошо, что меня там никто не знает, и что я никогда ни за что не привлекалась! У них нет с чем сравнивать мои отпечатки и ДНК… но это не гарантировало мне безопасности от судебного преследования. Все тайное становиться явным — рано или поздно, так или иначе.
— Спасибо, — промычала я.
— За что? — усмехнулся он.
— Ну… наверное, что спас мне жизнь… и прости за… — я показала пальцем на макушку.
— До свадьбы заживет, — усмехнулся он опять, сказал он и уставился на дорогу, продолжая улыбаться своим мыслям. Сейчас он выглядел как-то особенно хорошо, словно это его — управлять скоростным автомобилем и тем более по такому гололеду! Как маэстро… как дирижер — под его руководством рождалось нечто прекрасное.
