Мальвочка как всегда встала, когда я вошла, но… «бедной маленькой глупышкой» ее назвать было уже нельзя. Она как будто повзрослела в разы – в глазах вместо неизбывной тревоги и страха появились ум и любопытство. Мы всмотрелись друг в друга, и через секунду она сделала книксен, но это была не раболепная дань младшего, а просто приветствие. Мне от этого стало так хорошо и свободно, что я почти физически ощутила, как упала часть груза с моих плеч. Я подошла и просто обняла флерсу, вдыхая тонкий сладкий запах мальвы. Девочка вдруг прижалась ко мне, заходила крыльями и тихо вспыхнула ярко-зеленой силой, я подхватила и, поделив, вернула половину ей. Сила Мальвы была какой-то особенной и напоминала жаркий полдень – всё в сладкой неге ждет, когда устанет солнце и схлынет жара.
– «Надо поставить метку», – вдруг вмешался Лиан, в его мыслях слышалось беспокойство.
– «Чего ты боишься?» – спросила я.
– «Они должны быть под твоей защитой», – было мне ответом.
– Мальвочка, ты согласна стать моей? – для соблюдения приличий спросила я.
Флерса смутилась такому странному вопросу.
– Конечно, госпожа, – и опустилась на колени, подняв личико и подставив лоб.
Вздохнув, я молча подняла ее и посадила на тахту и сама присела рядом, концентрируясь. Уж не знаю, что пошло не так… Я хотела поставить семейную метку, как на Фиалочку и Лиана, но вдруг в процессе все стало жестче, и метка вышла… странной.
Лиан и я с сомнением всмотрелись в пушистый белый шнур.
– «Ну ведь не рабская?» – обеспокоено спросила я.
– «Нет…» – ошарашено ответил Лиан
– «А какая?»
– «Я такие видел… так связывают детей… некоторых…»
Я мысленно закатила глаза
– «Что все это значит? Выразись точнее!»
– «Ну, ты взяла ее под свою полную защиту, более того, ты сразу почувствуешь, если с ней что-то не так. С другой стороны, ты требуешь полнейшего подчинения, и не просто приказам, а… интересам, что ли».
Я окончательно растерялась…
– «Но ведь мы не будем ее «переставлять»?
Метку Лиану я переставляла, заменив рабскую на семейную.
– «Нет», – удивился он. – «Зачем? Ее и так никто не тронет, хотя…» – и тут он закрылся, но я все же успела уловить отголосок эмоций – ревность от того, что Мальву могут считать более близкой и значимой, чем его.
Я тут же обняла свое сокровище, обрушивая на него мысли и чувства. Он открылся:
– «Прости, это так глупо. Глупые мысли», – смущенно «пробормотал» он.
– «Ну, хочешь, и на тебя такую поставлю?» – спросила я в порыве.
Лиан задумался, это ощущалось как тихая невнятная музыка.
