– Все их делали, – тихо отозвалась я, вспомнив о цене моего прибытия в Новый Свет.
– Ну и подарок Уту, – вдруг закончил какую-то мысль Шон.
– Что?
– Подарок Уту всегда помогал мне сдерживаться, вот как сегодня, – объяснил он.
– Подарок Уту – это белая сила, запертая в тебе, благодаря которой ты похож на divinitas? – поняла я
Шон кивнул.
– Да, это было так давно, что я почти ничего не помню, я был молод… Уту обладал ужасной мощью и мудростью, – я поверила его словам безоговорочно. – И он был также богом справедливости… Он не развеял меня, а сделал мне подарок…
Повисло задумчивое молчание.
– Может, меня несправедливо прокляли? – тихо сам себя спросил Шон.
От этих слов у меня мороз прошел по коже, а в горле встал ком… Сколько же раз он задавал себе этот вопрос, не находя ответа?
Я легко коснулась уже не пышущей жаром желания кожи.
– Ты очень силен и умен, – попыталась утешить я.
– Я инкуб. Я любого могу заставить желать меня и истекать силой: люди, волки, прочие оборотни, divinitas красные и зеленые – никто не может устоять передо мной, если есть время и я подобрался достаточно близко. Никто не может оторваться от меня, если я сам этого не хочу.
От этих слов мне стало страшно, и он почувствовал этот страх.
– Рабская метка – достаточная защита. Семейная или слуги тоже, – добавил он. – Но мы действительно опасны. При Элэйни я был также и палачом, наказывая бунтовщиков и неугодных. Она, конечно же, не творила зла сверх необходимого, но и не позволяла покушаться на свою власть, а я был рад защищать ее и быть полезным.
– Ты травил зеленых красной силой, а красных заставлял генерировать сверх меры, пока они не калечились, – сама себе сказала я.
Но Шон понял мои мысли вслух по-своему.
– Да, хоть я и не вижу силы, но хорошо чувствую ее вкус и умею дозировать. Я знаю, когда divinitas или человек просто перетрудится, а когда покалечится. Вы можете полагаться на меня.
Не выдержав, я соскочила с дивана.
– Свет и Тень! Надеюсь, я никогда не дойду до того, чтобы держать штатного палача!
Шон с осуждением смотрел на меня.
– Вы не поняли. Защита от врагов предполагает и их наказание, чтобы другие боялись.
– Да всё я понимаю, Шон. Всё…
Я влипла. Я серьезно влипла в нашу политическую жизнь. И дальше отсиживаться в изоляции уже не выйдет.
И теперь я прекрасно поняла, что он имел в виду вчера, предлагая себя, предлагая свою свободу. Какой кошмар так жить – мало того, что ежедневные муки и голод, так еще и вечная жертва, вечный раб, единственный выбор которого – между злым господином и не очень злым. Тут мне кое-что пришло в голову…
