— Она… то есть я хочу сказать, из-за этого ваш?..
Кэл остановился, и Лорен натянула поводья своего коня. Выражение его лица было жестким, а голос — суровым и безжизненным.
— Вы имеете в виду, не из-за этого ли я с ней развелся? Из-за того, что она давала всем подряд?
Она с трудом подавила желание заерзать от смущения. В конце концов, она сама спросила его об этом.
— Я не стала бы выражаться так грубо, но, в общем, да.
Губы его сжались в прямую линию.
— Да, из-за этого.
Теперь, когда они остановились, она заметила, как он напряжен. Ни с того ни с сего ей захотелось провести рукой по его лицу, разгладить эти суровые морщинки. Вместо этого Лорен крепче стиснула поводья.
— Когда речь заходит о мужчинах, Марлена начинает вести себя, как испорченный ребенок. Они превращаются для нее в игрушки с сюрпризами, которые она не может не открыть.
— Мне очень жаль, — повторила она.
— И Марлене тоже, во всяком случае так она говорила, но это ее не остановило. Всегда наступал следующий раз. Собственно, она ни о чем особенно не жалела, пока я не собрал ее вещи и не отвез Марлену на автобусную остановку.
Лорен внимательно разглядывала его суровое и мрачное лицо. Получается, его обманывали уже не один раз. Она бы никогда не подумала, что он такой… терпеливый.
Должно быть, он сильно любил ее.
Или не любил совсем.
— Почему вы позволили ей вернуться? — Лорен затаила дыхание, отчаянно надеясь, что он не замкнется и продолжит этот разговор.
Он пожал плечами.
— У нее неприятности, и ей нужно где-то жить.
— И она решила, что с вами будет в безопасности?
Кэл бросил на нее быстрый взгляд.
— Настолько в безопасности, насколько это слово применимо к женщине вроде Марлены. Безопаснее, чем в Калгари, где за ней охотился один костолом.
— Костолом?
— Вышибала ростовщика. Похоже, она сумела потратить те пятьдесят штук, что я ей дал, немного быстрее, чем рассчитывала.
Лорен от изумления открыла рот.
— Вы дали ей пятьдесят тысяч долларов после всего, что она сделала?
Кэл поднял бровь.
— Учитывая стоимость этого ранчо, я еще легко отделался. Хотя эта маленькая транжира может стоить мне моего ранчо, если цены на говядину не стабилизируются. — Он снял шляпу, вытер лоб рукавом рубашки, потом снова надел шляпу. — Как насчет того, чтобы поспешить, Лорен? Я умираю с голода.
Вот и все, вопрос закрыт. Ей повезло, что она сумела выудить из него хотя бы это, но ей хотелось знать намного больше. Занялся ли он этим бизнесом только для того, чтобы спасти свое скотоводческое ранчо? Винил ли он бывшую жену за то, что попал в такое затруднительное положение? Но она никогда не осмелилась бы настаивать. Кэл был последним мужчиной, которого Лорен хотела бы встревожить. Пока что он вполне подходил на роль подозреваемого — подозреваемого, при виде которого она испытывала слабость в коленках, и все оттого, что он произнес ее имя вслух своим хрипловатым голосом.
