— Только четверть… — вспомнила про микрофон, нажала кнопку и повторила в усиленном варианте: — Только четверть такой суммы можем сейчас выдать, на остальное расписку вам напишу.
Игрок поднял бровь, но тут к окошечку протиснулся администратор.
— Ну-ну, — сказал он. — Ну, ты проверь, а вдруг в сейфе с ночи осталось, проверь, давай, нехорошо так, ведь играл человек, выиграл, а ты его обламываешь, проверь-ка, давай.
Он обернулся и подмигнул игроку. Девушка затараторила с облегчением — вспомнила свою часть сценария:
— Ну да, конечно, ага, с ночи осталось, конечно, сейчас-сейчас-сейчас…
Охранник, стоявший у входа, спрятал телефон, вразвалку приблизился и встал чуть позади. Девушка выкладывала в лоток деньги, пачку за пачкой. Игрок смотрел на растущую бумажную горку, чуть наклонив голову к груди: так он мог лучше видеть то, что происходило справа и слева. Пока ровным счетом ничего не происходило.
— Все, — сказала девушка дребезжащим голосом. — Это половина. Больше нету.
— Ну, извини, братан, — сочувственно сказал администратор. Он положил руку на плечо длинноволосого — вообще-то, при других обстоятельствах очень дружественный жест. — Сейчас мы тебе расписку… Погоди-ка, погоди. Ты спешишь, что ли?
Игрок молча рассовывал деньги по карманам.
— Погоди, — повторил администратор. — Я тебе помог, и ты мне помоги. Бог делиться велел, помнишь?
Длинноволосый обернулся и обвел зал взглядом. По-прежнему никого не было.
— Бог делиться велел, — сказал игрок. — Да, религия — штука полезная.
С этими словами он вынул из кармана монетку — обычный рубль, серебристый кругляш. Администратор поднял брови и открыл рот, но длинноволосый опередил его, сказав:
— Решка.
Он подбросил монету в воздух. Сверкнув под потолком, рубль завертелся в воздухе и шлепнулся обратно на ладонь. Игрок прихлопнул его, затем изысканным жестом фокусника отвел руку и продемонстрировал гордо сияющую монету.
— Решка, — сообщил он. — Как заказано.
— И что? — тупо спросил охранник.
— Смотри, — произнес игрок, театрально подняв брови. Монета исчезла в сжатом кулаке, прокатилась по костяшкам, очутилась между большим и указательным пальцем и там застыла, подрагивая, словно ядро в маленькой катапульте.
— Прямо факир, — сказал охранник и захохотал. За ним принялся смеяться администратор, а потом сам игрок обнажил белоснежные клыки и залился смехом. Не переставая смеяться, он поднял руку к потолку. Послышался сухой щелчок — рубль отправился в полет, сверкая, как крошечный метеор. У охранника было очень хорошее зрение и отличная реакция, поэтому он успел заметить, как, бешено крутясь, монета влетела прямо в лампу. Сверкнуло, щелкнуло, зазвенело. Все, что нужно было сделать монете — задеть первую из пяти светящихся трубок, ту, что вечно барахлила. Осколки брызнули во все стороны, пробили соседние трубки, газ вырвался на свободу и, неслышно хохоча, смешался с атмосферой. Лампа — тусклое солнце неудачников — перестала существовать. Затем отчего-то померкли экраны 'одноруких бандитов', лопнул маленький плафон в каморке девушки-кассира, и в подвале наступила темнота. Обычно в темноте люди ведут себя тихо, потому что генетическая память напоминает им о тех временах, когда по ночам вокруг их стойбищ бродили саблезубые тигры и пещерные медведи. Но темнота, которая воцарилась в подвале, была очень громкой темнотой — крикливой, стучащей, падающей, матерящейся и крушащей все на своем пути. И, конечно, в этом ужасном шуме никто не услышал, как хлопнула входная дверь.
