— Н-да, — сказал Боб.
— Что — н-да? — спросил я.
Он покачал головой, дуя на свое жуткое пойло.
— С кондачка взять не получилось. Придется в розыск давать обоих, это надолго. Настраивайся на ожидание, старик.
Я вспомнил, о чем хотел сказать.
— Мы с ней поссорились вчера, — говорить было трудно, слова застревали в горле. — Сильно поссорились. Я выпил, она… ну, в общем, сорвались.
Боб посмотрел на меня.
— Опять завязать обещал?
Я кивнул.
— А Черный пришел с бутылкой?
— Да, — поспешно сказал я. — Нет… Не помню. По-моему, я сначала того… потом мы поссорились, а потом уже Черный… Или сначала помирились…
— Бывает, — сказал Боб с фальшивым пониманием. — С женой поссорился, с Черным поссорился… Бывает.
Лучше бы он промолчал.
— Извини, — сказал я, встал и вышел в комнату.
Здесь все напоминало Черного. Здесь стоял его запах: нестиранные носки, курево, дорогая туалетная вода. Кресло в углу хранило форму его зада, обои под выключателем на стене были вытерты до гнусного бежевого цвета. Когда-то мы с Черным дружили, когда-то я равнялся на этого человека, когда-то копировал его привычки — до того памятного скандала — но я ни единого раза не был у него дома. Он избегал приглашать меня в гости и всякий раз находил предлог, чтобы отказать, когда я напрашивался сам.
Сволочь.
Вор.
Ты воспользовался нашей маленькой войной, Черный.
Ненавижу тебя, падали кусок.
— Тим, ты чего? — спросил Боб у меня за спиной. Я обернулся. Видно, что-то было у меня с лицом, потому что он поднял брови и осторожно взял меня за локоть.
— Все нормально будет, — сказал он. — Слышишь, да? Нормально все.
— Ага, — сказал я, — нормально.
В прихожей раздался звонок, тот самый сигнал к боевой тревоге. Я бросился вон из комнаты, распахнул покалеченную дверь и успел слегка удивиться, а потом у меня в животе взорвалась сверхновая звезда. Поначалу было не очень больно, только отчего-то я оказался на полу, и еще в легких совсем не осталось воздуха. Скорчившись, я пытался вдохнуть, но вместо обычного, человеческого вдоха получались какие-то рыгающие всхлипы. 'Вот он, знаменитый удар в солнечное сплетение', - спокойно отметил голос в голове. Вслед за этим я смог сделать крошечный вдох, и вместе с воздухом пришла боль.
Тот, кто меня ударил, был одет в адидасовский спортивный костюм; тот, кто пришел с ним, щеголял в длиннополом пальто, из-под которого выглядывали спортивные же брюки. 'Адидас' шагнул ко мне, но тут же поднял руки над головой. Его напарник резко повернулся — мелькнули полы пальто — и затопотал вниз по лестнице.
