— Да, это вам не маникюр сделать, — признаю я, отрываясь от бумаг. — И именно сейчас, когда нам нужен надёжный канал.
Я задумчиво гляжу на стену, на вызывающе выставленные голые бёдра «гёрлс» и ракетку теннисиста, который словно готовится ударить меня по голове.
— У меня такое впечатление, что все ваши люди больны, — кислым тоном замечаю я.
— Они не от рождения больные, — отвечает не менее кислым тоном Бенет. — Но в здешнем климате люди легко заболевают. А мы хотим их использовать на полную катушку, нарушаем все обещания, и в результате получается провал.
— Ладно, ладно, расскажите это шефу, когда поедете в отпуск.
Бенет не отвечает, но по лицу его видно, что он мысленно посылает меня куда подальше.
— Если мы Икса отправим лечиться, есть у нас кому его заменить? — возвращаю я его снова к реальности.
— Старый утверждает, что есть. Но вопрос с Иксом нельзя больше откладывать.
— И не будем.
— Ах да, явился тот, с гитарой, — спохватывается мой помощник. — Требует ещё ампулы.
— Вы дали?
— Откуда они у меня? Он ждёт внизу, в приёмной, топчет там ковёр своими грязными ногами.
— Этот тип становится опасным, — замечаю я. — Ему же было сказано, чтоб он больше сюда не являлся.
— Я думаю, пора его отсылать, — тут же соглашается Бенет.
— Вот именно… Тогда узнайте, когда поезд, и закажите два купе для Мэри и для меня…
— Вы имеете в виду поезд в Стамбул?
— А куда же ещё?… Этот с гитарой пусть отправляется в том же направлении самолётом. Скажите ему…
В это мгновенье на пороге появляется моя секретарша с присущей ей манерой входить раньше, чем стучаться.
— Господин Томас, вас зовёт к себе посол.
— Как раз вовремя, — бурчу я. И добавляю, обращаясь к Бенету: — Потом закончим наш разговор.
* * *
Памятник неизвестному дипломату снова предстаёт предо мной — стоящим позади письменного стола и опирающимся о него рукой. При моём появлении шеф не соблаговолил нарушить ни на миг свою позу памятника, и только тонкие поблекшие губы едва уловимо раздвинулись:
— Садитесь!
Я неторопливо прохожу долгий путь от дверей до гарнитура в стиле мадам Помпадур или её венценосного любовника и развязно опускаюсь в одно из кресел. За всё время моей работы здесь посол ни разу не пригласил меня для беседы, если не считать первой злополучной встречи, и я даже не имел чести видеть его ещё хоть раз, если не считать приёмов, на которых я обычно держусь на порядочном расстоянии от него среди других сотрудников.
— Ваше присутствие здесь почти незаметно, Томас, — произносит посол.
