— Эта история, однако, не мешает вам по-прежнему питать слабость именно к таким мужчинам.
— Да, потому что они полная противоположность мне. — Она допивает коньяк и спохватывается: — Пожалуй, пора уходить…
— Это зависит только от вас.
На обратном пути Мэри какое-то время молчит, целиком занятая шофёрскими обязанностями и, вероятно, утомлённая своим монологом в ресторане.
Машина плавно спускается по склону горы, сворачивает в тень лесистых ущелий и снова выезжает на открытое шоссе, и перед нами то вздымается тёмная масса кустов, то открывается долина, усеянная тысячами сверкающих огней города.
— Как красиво… — шепчет она, отрывая руки от руля и указывая вперёд.
— Что красиво? — спрашиваю я со смутным страхом, что мы свернём не туда и полетим в пропасть, и вообще женщина-шофёр, да ещё размахивающая руками, никогда не внушала мне доверия.
— Ну всё это, внизу… созвездие мирных огоньков.
— Любой город выглядит так с птичьего полёта.
— Иногда я спрашиваю себя, что нам здесь нужно… — продолжает так же как бы про себя Мэри, не слушая меня. — Зачем мы приехали в этот город… зачем хотим разрушить мирную жизнь этих людей… почему не идём своей дорогой и не занимаемся своим делом.
— Но ведь именно это и есть наше дело.
— Замолчите. Вы просто ужасны с вашим извечным цинизмом.
И она, наконец, крепко хватается за руль обеими руками, так что мысли о пропасти покидают меня, и я, успокоившись, откидываюсь на спинку сиденья.
Я приехал в начале марта, сейчас конец апреля, а перемен — во всяком случае, в том, что касается работы, — никаких. Для такого человека, как я, два месяца вполне достаточно, чтобы превратить любое новое дело в расписанные по часам и скучные будни. Три раза в неделю после обеда бесперспективные занятия болгарским языком, три вечера в неделю, проводимые в дружеской компании сослуживцев, и три ночи в неделю, принесённые в жертву любви, или откровенно говоря — потерянные, в обществе Мэри.
Остальное время — работа. Посещение мероприятии и встречи с местной культурной общественностью сведены до минимума и, боюсь, вообще будут прекращены из-за их полной бесполезности. Изучение документов прибывающих и выезжающих также пока не дало ничего, заслуживающего внимания. Три разговора с тремя лицами, числившимися нашими агентами, и один косвенный контакт со Старым, нашим главным помощником, — всё это только для того, чтобы убедиться, что остатки сети нашей агентуры, хотя и совсем беспомощной, налицо. Подробное ознакомление с не особенно интересными справками из секретного архива. Обсуждение того или иного вопроса с занудным Бенетом и размышления о единственной серьёзной возможности в данный момент. О Борисе Раеве.
