— Отличная мысль.
Белинде не часто доводилось бывать в луна-парках: ее не лишенная снобизма мама считала их не самым подходящим местом для девушки из порядочной семьи.
— Да, пора сделать перерыв и немного расслабиться, — сказала Холли.
В самом деле, вроде бы каникулы, а развлечениями пока и не пахло. И вообще все становится слишком серьезным и мрачноватым. Один денек среди аттракционов не помешает.
С наслаждением уплетая свой любимый шоколадный пломбир с орехами, подруги тем не менее заметили, как с только что причалившей иностранной яхты сошли на берег двое молодых людей в свитерах и в джинсах. На пристани к ним подошел мужчина постарше в костюме.
Холли посмотрела на него и толкнула локтем Трейси.
— Это случайно не тот, который приплыл в лодке с острова в бухточку? Не со шрамом, конечно, а другой?
Трейси вгляделась в лицо незнакомца.
— Трудно сказать. Они были в таких невероятных защитных костюмах. Но, кажется, похож.
Пол тоже посмотрел на троих мужчин.
— Это агент по продаже недвижимости, — сказал он. — Тот, что предупредил нас о сибирской язве.
Холли явственно ощутила, как шевелятся волосы у нее на затылке.
— Мартин Хар? — выдохнула она.
— Ага.
Теперь понятно. Вот где они видели его раньше — в доме Кэрол в первый же день их приезда, когда он устроил безобразный скандал. Но он ли был в моторке? Холли постаралась представить себе его облаченным в тот странный белый костюм и сапоги.
Пол вернулся к разговору о парке развлечений.
— А велики свои вы можете оставить на нашей яхте, — предложил он. — Так будет надежнее, чем бросать их здесь.
Чтобы попасть на яхту Пола и Тиффани, им пришлось пройти мимо той, откуда сошли на берег незнакомцы.
— «Ван Дейк», — прочитала вслух Холли. — Интересно, откуда она пришла?
— Из Голландии, естественно, — бросила Тиффани.
— Откуда ты знаешь?
— Если бы ты хоть немного разбиралась в морских судах, то не задавала бы таких вопросов, — усмехнулась Тиффани с сознанием превосходства. — Вон, видишь, под названием написано: Амстердам. Это порт приписки, и потом голландский флаг.
Холли почувствовала, как в ней поднимается раздражение, но решила промолчать — к чему ссориться?
— Напрасно ты так, Тиффани, — мягко заметила Белинда. — Посмотри, краска выцвела, буквы с трудом читаются. А голландский флаг мы не узнали. Не все же такие знатоки, как ты.
Тиффани покраснела.
— Извините, — пробормотала она.
До парка было еще порядочно идти, а из него уже доносилась невообразимая какофония африканских ритмов, крикливой попсы, скрипа каруселей и возгласов ярмарочных зазывал.
