Дагмар Хагелин тоже была почти ребенком, когда сделала ошибку – решила навестить подругу, которая была связана с партизанами в горах. Когда ее окликнули вооруженные люди, она в страхе побежала, поэтому Альфредо Астис – позднее его взяли в плен британские войска во время Мальвинской войны – опустился на одно колено и выстрелил в нее. Он был хорошим стрелком, а также – по сообщениям захвативших его британцев – был способен на любезность, настоящий джентльмен; вероятно, и он мог присоединиться к протестам чадолюбивой нации против матери, шлепнувшей своего ребенка на улице. Этот выстрел сделал Дагмар калекой, и хотя арестовавшим ее стало ясно, что она никак не связана с политикой, ее, прикованную к инвалидному креслу, оставили в заключении по той простой причине, что было слишком неловко признать ошибку и отпустить ее. Один из бывших палачей вспоминал, что видел в саду девочку, которая вежливо попросила его вытащить завязшее колесо ее кресла. Перед проведением чемпионата мира по футболу – который Аргентина выиграла – многих задержанных убили, чтобы они не попались на глаза иностранцам, в большом количестве приехавшим в страну. Предполагается, что в числе убитых была и Дагмар Хагелин, поскольку с тех пор ее никто больше не видел.
Человеческая природа. Легко слетает с языка. И ничего не значит. Альфредо Астис был – и остался – убийцей, насильником, палачом, предателем и шпионом. Моя природа отличается от его природы. Я не хочу примирения, я хочу возмездия, хочу его со всей страстью. Не сомневаюсь, что я смог бы застрелить его, и застрелил бы, будь это в моей власти, но это не значит, что мы с ним одинаковы. Если бы его ничтожная и презренная жизнь прекратилась, мир стал бы гораздо лучше, и я поднял бы бокал за его кончину. Тот факт, что Астис по-прежнему ходит и смеется, демонстрируя свою безнаказанность, является оскорблением для тех, на чьи сердца вечным шрамом легла его порочность. И хотя мои сомнения в отношении НОВОГО ЧЕЛОВЕКА теперь несколько усилились, я не верю ни в какую пораженческую квазирелигиозную философию в отношении ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ с надоевшим припевом, что в каждом из нас таится Менгеле или Астис. Большинство моих знакомых, готовых убивать, страдали от избытка воображаемого сострадания, а не от его полного отсутствия.
На поле начинается драка между игроками турецкой и курдской команд. Она грозит превратиться в полномасштабную войну, но одному из нигерийцев-перуанцев приходит в голову светлая мысль крикнуть: «Иммиграционная служба!» – после чего все затихает, а нелегалы разлетаются в разные стороны. Бывали случаи, когда появлялись представители властей и хватали людей прямо с поля. Во время затишья неофициальный рефери-боливиец удаляет по игроку с каждой стороны и объявляет, что обе команды будут оштрафованы на 50 фунтов за нарушение духа пролетарского интернационализма. В результате едва не вспыхивают новые беспорядки, на что единственная британская команда взирает со смехом и изумлением. Не совсем понятно, как она попала на эти соревнования: видимо, ее капитан знаком с кем-то из организаторов, но все остальные игроки выглядят озадаченными и делают недоуменные лица, когда всем командам втолковывают таким образом, что нельзя ссориться в Международный день солидарности трудящихся.
