— Зачем же я буду сжигать то, что принадлежит мне?
Хотя достоверные сведения об этом отсутствуют, но затем, наверное, Крез провел их в приемный зал с редкостными картинами на мраморе и прелестно расписанными кувшинами из Каира. В библиотеке он обратил их внимание на коринфскую живопись в новом стиле — ни одной подделки. Во дворе для торжеств он подвел посетителей к огромному золотому котлу для пищи, имеющему форму никейского корабля, с Нептуном, восседающим верхом на корме, и серебряными ритонами вокруг него. Внизу, в потайной сокровищнице слитков, он открыл бронзовые двери, искусно выполненные таким образом, чтобы быстро запираться при извлечении тройного ключа. С какой-то гордостью он жестом пригласил своих покорителей брать все, что они пожелают, из блестящих брусков серебра, сплава серебра с золотом и чистого золота. Он сразу почувствовал облегчение, вообразив, что варвары, забрав драгоценные металлы, могут оставить ему живопись.
Оглядевшись вокруг, они начали смеяться словам одного из них. Видимо, они развеселились. Из-за их спин появился изменник Эврибат, тот, который скрылся с доверенными ему деньгами, приблизился к Крезу и прошептал:
— Кир Ахеменид спрашивает, почему он должен освобождать тебя от такого тяжелого бремени.
После того как Кир со своим штабом отправился обследовать городские улицы, Крез взял за руку сына и прилег отдохнуть на ложе. Мальчик заговорил, наконец, именно в день горя, как и предсказал оракул пифии. Крез напомнил себе, что должен сделать какой-нибудь необыкновенный подарок этому вещему святилищу, но затем вспомнил, что больше не может преподносить дары — ему не принадлежало ни одного таланта серебра. Как и Приам, он потерял город, бывший всей его жизнью. Хуже того, не взойдя на погребальный костер, он не смог покрыть, славой и обессмертить последние свои мгновения; поразмыслив, он убедил себя, что ему помешали персы. Затем он представил себе выдающийся мавзолей, вырубленный в скале на вершине священного Тмола, над могильными холмами его предков. Одна успокаивающая мысль прокралась в его усталую голову. Не оставалось ничего, что Крез, последний царь Лидии, мог или должен был сделать. Теперь ему не нужно было принимать решения. Что предназначено ему судьбой, он не знал.
Растянувшись на ложе рядом с глухим мальчиком, Крез спокойно заснул.
Хотя впредь Кир не предоставил Крезу никаких полномочий, он держал лидийца при себе, чтобы в любой момент иметь возможность его расспрашивать. Освободившись от тяжелых забот, Крез оказался остроумным собеседником, большим знатоком игры на арфе. Победивший Ахеменид держал великие сокровища под замком в подвалах; он утвердил господина Пактия, сборщика доходов при Крезе, получателем новых денег в Сардах и одновременно назначил решительного германия Табала командовать гарнизоном и присматривать за Пактием.
