Тянулось лето, но армия Кира не спешила выходить на бой. Отдельные ее части появлялись и беспокоили лидийских фуражиров или обстреливали идущие из Сард караваны. Если колонна лидийцев выходила на поиски персов, воины на нисайских скакунах в обеденные часы совершали набег на их лагеря. Преследовать этих варварских всадников было бесполезно. Хотя хорошо обученные боевые лидийские кони не уступали в беге нисайцам, но вражеские всадники защищались смертоносными стрелами, а у копьеносцев Креза не было луков. Каждую стычку лидийцы считали своей победой, но мидяне и персы не позволяли им доставать еду из каппадокийских укрытий, и им надоело питаться твердым ячменем и соленым мясом дельфинов. Темная вулканическая почва не позволяла собирать урожай. Казалось, здесь не было добычи, за которую мидянам и персам стоило бы драться.
Когда осенние бури загнали лидийцев в их временные лагеря, полководцы напомнили Крезу, что зима скоро положит конец их кампании, и кони не перенесут зимовку на заснеженном плато. Таким образом, Крез и его армия, воздвигнув в Алайе триумфальные колонны с витым украшением, пустились в долгий обратный путь на родину, чтобы перезимовать в хороших казармах и приготовиться к возобновлению войны на будущее лето.
Лишь только с серого неба полетели первые снежинки, мидийские военачальники напомнили Киру о тех же суровых фактах. Это бесплодное плато, в любое время скудное на урожаи, было разграблено лидийцами и лишено всех припасов. Каппадокийские крестьяне могли пережить зиму, перемалывая желуди и сушеную рыбу, но им нечем было поделиться с мидянами и персами, которым поэтому следовало возвращаться в более теплые долины.
Кир слушал их, рассматривая покинутые стены Алайи и триумфальные колонны Креза. Армяне хотели перезимовать в родных селах, мидяне стремились в теплые усадьбы Экбатаны, а асваранцы спорили о кратчайшем пути обратно в Парсагарды. После того как все ораторы высказались, Кир обдумал их советы и заговорил сам. Впервые он отклонил предложения своих бывалых полководцев.
— Зиму мы проведем гораздо уютнее, — заявил он. — В Сардах.
Воины почувствовали твердость его намерений. Он повел их на запад по мерзлой красной земле, через Галис, прочь от снежных заносов, вниз, к теплу оливковых рощ, туда, где возвышалась священная гора Тмол.
* * *
Благополучно добравшись до своих покоев, выходивших через ущелье на вершину Тмола, Крез сполна расплатился с наемниками и отпустил их по домам, в порты ионического побережья. Сэкономив, таким образом, на плате за зиму, он взял на себя труд уведомить своих союзников за морем и в Вавилоне, что через пять месяцев будет ожидать их армии и флотилии в полной боевой готовности на равнине между двух рек, Тигра и Евфрата. После чего он вернулся к ревизии расходов и приказал своим художникам изготовить из чистого золота щит, который должен был стать подобающим подарком жрецам в Дельфах, от которых Крез предполагал получить новые услуги.
