Кир прервал изложение аргументации деталей вавилонского договора, заявив, что он на это не пойдет. Он чувствовал, что с другом нужно обращаться как с другом, а с врагом как с врагом, не прикрываясь хитростью. Старейшины неодобрительно качали головами, пока Гарпаг не нашел выход. Элам, сказал он, являясь теперь данником мидян и персов, мог бы предложить Вавилонии договор о ненападении. Он никак не свяжет Кира, зато халдеи заподозрят, что Губару ищет какую-то выгоду для себя, и будут, оставаясь настороже, дожидаться результата, чтобы решить, как им выгадать для себя еще больше.
Оставив Гарпага обсуждать со старейшинами вавилонский договор, Кир вывел Губару из дворца, и они прошли на середину моста. Он хотел, чтобы голова очистилась от шума спора.
— Мой отец лежит в могиле, — сказал он наконец. — Я хочу, чтобы моим приемным отцом стал ты, Губару. Тогда связь между нами никогда не порвется.
Губару одновременно испугался и был тронут. Той же ночью он доказал, что принял кровные узы.
Когда ночью Кир подошел к своей спальне, в ней горел свет. Держа светильник обеими руками, с ним заговорила дочь Губару:
— Господин Ахеменидов, я верю, ты будешь милостив к нам. — С легкой улыбкой она посмотрела ему в глаза. — Теперь, когда я стала тебе сестрой, если хочешь, можешь насладиться мной.
Таким образом, той ночью Амитис дала Киру утешение и удовлетворение. После этого она стала его второй женой, хотя ее ребенок должен был стоять ниже по положению, чем старшие сыновья Кира. Больше Кир не сомневался, он знал, что Губару его не предаст.
С этой уверенностью Кир начал свое путешествие в начале месяца нисана (546 года до н.э.), когда табуны лошадей могли кормиться молодой травой. Вперед он послал предложение примирения: «Пусть лидийский царь признает себя военачальником — защитником Кира, царя мидян и персов. После этого он сможет править своим народом и городом Сардами как сейчас правит ими; его жизнь и семья будут такими же, каковы они сейчас, и никак не изменятся от его подчинения Киру как высшему повелителю».
На это послание в должное время Крез прислал ответ, короткий и высокомерный: «Царь Крез никогда не подчинялся приказам других. Менее всего он обращает внимание на приказы персов, которые были рабами мидян и будут рабами лидийцев».
— Это чтобы добавить к своей славе еще одну табличку с письмом, — заметил Гарпаг и продолжал:
— Очевидно, он приготовился к битве. Не вижу, чтобы ты готовился.
