— А что же императрица, разве не видит?
— Нашел надежу, — хмыкнул Орлов. — Матушка Елисавет великого князя не жалует, а все ж он у нее один наследник.
К ним подсел стройный сероглазый преображенец. Гришан пожал ему руку.
— Павел Пассек. Знакомьтесь. Мой тезка, — отрекомендовал Грица Орлов и добавил с некоторой гордостью, — бывший студент.
— Очень приятно, — улыбнулся преображенец. — Где думаете служить?
— Записан в конную гвардию.
— Прошу прощенья. — Пассек снова улыбнулся, но глаза его оставались внимательными и цепкими. — Гришан, на пару слов.
Орлов сделал недовольное лицо и встал. Они с Пассеком отошли чуть в сторону, где за гомоном посетителей Потемкин ничего не мог расслышать. Он видел, как оба офицера отчаянно зажестикулировали, временами бросая на него короткие взгляды. Наконец, Орлов зло махнул на товарища рукой и вернулся.
— Боятся, — буркнул он. — А чего боятся, сами не знают. Теперь, как канцлера Бестужева взяли, так все боятся.
Потемкин не стал углубляться в скользкую тему.
В это время на другом конце стола разрыдался совсем пьяный капитан.
— Жизнь моя постылая! Совсем мочи нет! Не женитесь, братцы, не женитесь! — завыл он, положив на руки растрепанную русую голову.
— Кто это? — Спросил Гриц.
— Князь Дашков. Славный малый. Эй, кто там! Приведите его в чувства!
Несколько офицеров поднялись и повели упившегося князя к выходу.
Вдруг из наименее освещенного угла раздался громкий внятный крик.
— Господа! Здоровье государыни Елизаветы Петровны! Виват!
— Виват!!! — Повскакали все с мест. — Виват Елисавет! — многие выхватили шпаги и потрясали ими в воздухе.
Порыв был настолько единым, что он поднял даже не очень склонного к участию в радостных кликах толпы Потемкина. Гришан тоже заорал во все горло.
— Виват его императорскому высочеству великому князю Петру Федоровичу! — крикнул все тот же зычный внятный голос.
— Виват! — Подхватило несколько голосов.
Остальные офицеры спокойно сели.
— Виват ее императорское высочество великая княгиня Екатерина Алексеевна!
На этот раз хор был дружнее, но явно не добирал до первого взрыва. Потемкин, слышавший о великой княгине только хорошее, хотел было присоединиться, но Орлов наступил ему под столом на ногу.
— Цыц. Не ори, балбес. В Тайную канцелярию захотел? Ведь это людишек примечают.
— Каких людишек? — Не понял Гриц.
— А любых. Пойдем-ка лучше отсюда, — посерьезнел Орлов.
На улице было уже темно. С неба что-то сеяло и сеяло.
— Мокросит, — сказал Гришан, втягивая голову в плечи и поднимая воротник мундира. — Ты где остановился?
