По офису и квартире Розали передвигалась с помощью костылей, а на работу ее отвозил Майк. Вот и сегодня утром он заехал за ней.
Протянув ей глянцевый журнал, он заметил:
– Здесь кое-что, что может тебя заинтересовать. Это Ханна увидела.
Жена Майка обожала все без исключения глянцевые журналы. Майк шутливо называл жену «журналоголиком».
Розали открыла загнутую страницу. Ее словно ударили в живот. На фотографии был запечатлен улыбающийся Уорд в смокинге. Рядом с ним стояла роскошная брюнетка.
Розали попыталась придать своему лицу безучастное выражение и не подать вида, как ей на самом деле больно. Она быстро пробежала глазами подписи под фотографиями. Свадьба представителей нью-йоркской элиты. Кингсли выступал в роли шафера у жениха, своего старого друга, а девушка являлась младшей сестрой друга и подружкой невесты. Слабым утешением послужило то, что ее платье канареечного цвета смотрелось довольно вульгарно. Да и кто будет обращать на это внимание, кроме Розали, – уж слишком хороша была брюнетка. Последний снимок привел Розали в ярость – «канарейка» почти прилипла к Уорду и счастливо улыбалась.
– Красивые фотографии. – Розали бросила журнал на заднее сиденье.
Майк бросил на нее серьезный взгляд.
– Говорят, этой девушке удастся окрутить закоренелого холостяка.
– Правда? Подружкам невесты всегда везет.
– Розали, – начал Майк, – я не хотел тебя расстроить…
– Не говори глупости. Я не думаю, что его свадьба помешает нашей работе. – Розали перевела разговор на служебные темы.
Она злилась на Майка, но это было все равно что винить гонца, принесшего плохую весть. И вообще, почему она так нервничает из-за какой-то жалкой статьи? Кингсли Уорд ничего для нее не значит. Ничего.
На работе все шло своим чередом, и скоро наступила пятница – день незавершенных дел, нарушенных обещаний и вынужденных задержек. Выходные Розали договорилась провести у своей тети, родной сестры матери. Она должна была заехать за племянницей в офис. Собранная с утра сумка лежала на кресле.
Розали заканчивала работу, когда в дверь постучали. Она отпустила секретаршу домой, поэтому откликнулась:
– Входи, Бет, мне осталось совсем чуть-чуть.
Тетю, всего на десять лет старше, Розали звала по имени. К тому же они были очень хорошими подругами.
– Меня называли по-всякому, но Бет – никогда, – раздался до боли знакомый мужской голос.
– Здравствуйте, Кингсли, – выдавила Розали.
От волнения во рту пересохло.
– Здравствуйте, Розали.
