Там вскоре родился Володя, а позжеаеще трое детей. Отцовство их установить трудноаввиду веселого нрава Марии Александровныаи равнодушияаИльи Николаевичаак женскому полу, о чем в Симбирске ходило много сплетен. Естественно, все эти слухи и насмешкиатравмировали Володю, а старшего брата Александра приводилиав бешенство. Неприязнь к отчиму переросла в ненависть к отцу! Поэтому, оказавшись на учебе в Петербурге, он и принял участие в покушении на "царя-батюшку" в прямом смысле этого слова.
Как только доаМарииаАлександровны дошла весть об аресте сына, онаабросилась в Петербург и была немедленно принята Государем. (Этот факт историки либо не упоминают, либо не могутавнятно объяснить. А если признать наконец, что речь шла о судьбе хоть и нелюбимого, но сына - авсе становитсяаясно.) Позднее царьаи его бывшая любовница навестили Александра в крепости, умоляли покаяться, уйти в монастырь, но в ответ от юноши слышали лишь проклятья. (Какая сценааэтого свидания может быть написана!? Шекспир позавидует.)
Поняв, что вся постыдность случившегося может стать достоянием общества, Государь подписал смертный приговор сыну. (Впрочем, сама казнь неапроводилась. По одной из версий, Александр закончил свои дни в одиночке Петропавловки, гдеакончили свои дни многие незаконнорожденные наследники российского престола от царевичааИоанна до "княжны Таракановой").
Узнав о гибели брата, Володя, очевидно, мог и не произноситьасвою историческую фразу: "Мы пойдем другим путем!". Благодаря домогательствам отчима "другим"апутем он пошел с детства (гомосексуализм Ильича исследуетсяааво многихазарубежных изданиях, могу дать почитать, если заинтересуетесь).
Но неприязнь Вождя к женщинамавыросла ванеслыханную жестокость! Крупская не в счет, это "политический" союз, с Арманд "поэтически-платонический". А вот Россия-мать получила от него иасводного братца Феликса Эдмундыча по полной программе жестокойасадо-мазохистской оргии.
Один умный ученый говорил мне:а"Философиюарусской революции надо искатьавовсе не в трудахаМаркса, а в трудахаФрейда. Только такаможно понять, какиеасексуально-агрессивные импульсы двигали поступками вождей революции".
Тут Николай Павлович выпил вина, посмотрел на меня, сидевшего с открытымааот изумления ртом, чуть улыбнулся и закончил рассказ:
- Ученый этот, к сожалению, кончиладовольно плохо.аВам же, мой юный друг Григорий, я все-такиажелаю добра. Поэтому сейчас пьесу на этот сюжетане пишите! И никому не рассказывайте, пока не наступят лучшиеавремена. Впрочем, что они когда-нибудь наступят, я вам тоже гарантировать не могу. История 3-я
