Истории | страница 3



Только под самое утро задремал. Проснулся отаастука в дверь. Входит мой переводчик Андре (он вообще-то наш, русский Андрей, но офранцузился, поскольку жил там долго) и передает послание от Дантеса. Мол, уважаемый господин Горький, я не был с Вами знаком, было взбешен и,аанесмотря на разность в возрасте и положении, готов былаанемедленно наказать Васааза дерзость. Но тут моиаарусские друзья дали мне ознакомиться с вашими сочинениями, которые привели меня вааистинный восторг. Особенно стихи! Даже в переводе они звучат столь чарующе, что я заколебался и понял, что не могуаалишитьаарусскую поэзию ее восходящего солнца! В связи с этим наш конфликтаапрошу считать исчерпанным! Ваш Жорж Дантес.

Честно скажу, я растерялся. С одной стороныаазвучало как насмешка. Какое я, к черту,аа"солнце" рядом с Пушкиным? А с другой - может, ему мои стишки и в самом деле очень понравились?! Но что есть тогда комплимент поэту от убийцы Пушкина?

Дня два я мучился, потом решил, как поступить:аазаписку эту, хвалебно-позорящую, порвал. И с той поры - стихи писать бросил, что и считаю своим вкладом в великую русскую поэзию.

История 2-я

Этотасюжет мне рассказал Николай Павлович Акимов, замечательныйаарежиссер, театральный художник, руководитель Ленинградского Театра комедии. Несмотря на спецификуаего театра, следующую из самого названия, беспартийного Акимова часто вызывали ваЛенинградский обком и требовали "усерьезнения репертуара" с точки зрения "партийности, гражданственности, исторической революционности" и прочих малопонятных вещей.

Однажды после такой накачки он вдругаиарассказал мне, молодому драматургу, эту историю, начав так:

- Партия требует от меняаагражданственность? Пожалуйста! Р-революционность? Готов! Но тогда позвольте рассказать зрителямаправду! Например, о братьях Ульяновых! Может быть,апьесааполучится почище шиллеровских трагедий. Увлекательней любого Дюма! Хотите, Григорий, подарюаавам этот сюжетец? Правда, за него и посадить могут. И того, кто рассказал, и того,акто слушал.

Он чуть понизил голос, (мы сидели в ресторане) и продолжил:

- Рассказааоаабратьях Ульяновых начну с матери. (С матери в России все начинается иаею же заканчивается.) Так вот, Мария Александровна Ульянова, которую Софья Геоцинтовааав пьесе "Семья" всегда играла эдакойаанепорочной богоматерью, на самом деле в юности была... как бы помягче... большой гуленой! Впрочем, винить ее за этоаглупо. Она служила при дворе государя Александра III. А сей монарх отличался повышенной энергией, которую, к сожалению, направлял не на государственное благоденствие, а на фрейлин и дамочекавысшего света. Одной из них и была юная Мария. В результате этого флиртаародился мальчик, которого нарекли Александром. (Очевидно, из желания порадовать отца.) Но царь быстро потерял интерес к новой фаворитке и незаконнорожденномуаСашеньке. Через некоторое время Мария Александровна родила еще девочку, но уже, кажется, не от Государя. Короче, избегаяанамеков и сплетен, ее решили убрать с глаз долой, выдав замуж за Илью Ульянова, человека не очень здорового иабывшего на крючкеау охранки в связи с егоанетрадиционной сексуальной ориентацией, что особо преследовалось, как сами понимаете, в области педагогики. Ульянову приказали жениться. В качестве приданого за Мариейадалиадворянский титул и службу в Симбирске, куда молодожены и были отправленыаподальше от царских глаз.