— И что бывает? Неужели то же самое?
— Хочешь проверить? — старик криво усмехнулся. — То же, то же. С маленькой поправкой — выздороветь труднее.
— Так почему же… Почему вы это не прекратите, если знаете?! Если все так страшно?!
— А с какой стати мы должны это прекращать?
— Но ведь люди…
— Именно, — ледяным голосом отозвался Олег Алексеевич. — Люди. Напомнить? В любом случае — мы не благотворительная организация. Не Армия Спасения, не Миротворческие силы ООН. Ты в лесу набедокурила — это нас касается. Впрочем, в лесу, в степи, на речке — разница небольшая. А тетрадочку твою, — морщинистая ладонь хлопнула по черному переплету, — тоже люди написали. И местечко на холмах — не наша работа. Ни я, ни, скажем, тот же Михаил даже спьяну к нему ночью не сунется. И днем — тоже, разве что очень уж нужно будет. Ты знаешь, что даже вороны на то место не садятся? И обычный человек стороной обойдет.
— А кто туда попадает?
— Я же говорю — любители. Те, кто все на зуб пытается попробовать, как щенок мыло. Ума не набрались, ни с кем не посоветуются, а где-то взыграло. Ты вон тоже в одиночку с тетрадкой возилась. Так или нет?
— Так.
— И при этом себя считала не такой, как все. Исключительной. Выше остальных. Только тебе такое счастье, такие возможности — ну, может, и не только тебе, но ты точно среди избранных, а все остальные серые и скучные. Было такое на уме?
— Было, — девушка опустила голову. — Как вы догадались?
— Догадался? Да при чем здесь догадки! Все через это проходят, кого сразу другому не учат. Все! Только некоторые умнеют, а остальные так и ходят дураками. Исключительными дурнями, тут уж не поспоришь, исключительными.
— А вы? — Таня вскинула голову. — Вы ведь себя тоже человеком не считаете! Тоже — выше, или нет?!
— Нет, — спокойно ответил Олег Алексеевич. — Не выше. Просто мы другие. Не выше и не ниже. На том же этаже, и даже вход из того же подъезда. Соседи, одним словом.
— И что, давно соседствуете? И люди вас не замечают? — девушка обиделась и разгорячилась. Как-то забылось и то, где она сидит и как она сюда попала. Вообще все, кроме обиды. — Или вы так хорошо прячетесь?
— Почему же, замечают, — все так же спокойно сказал старик. — Не первую тысячу лет замечают. Сейчас, слава богу, меньше, а было время — всерьез заметили соседей. Почти удалось выселить, да вот мы умудрились остаться.
— И как же вас называть?
— Обычно нас называли Древним Народом. Теперь мы и сами себя так называем. Можешь попросту — Древние, это тоже принято.
