И Курт тоже стал одним из них. Его тюремщиком был безволосый: Хэнк по прозвищу Таран, бывший гладиатор и безжалостный боец.
Он гонял и муштровал Курта изо дня в день, сгоняя с метаморфа по семь ведер пота. Тренировал, упорно натаскивал на то, что, по мнению безволосого, у Волка получалось лучше всего, — убийство. От рукопашного боя до обращения с холодным оружием. Именно последним — мечами — орудовали в Яме. Вскоре Курт испытал на собственной шкуре, каково быть гладиатором. Он вновь убивал…
Машина подскочила на «лежащем полицейском». Курт вздрогнул.
И вновь воспоминания окутали его, обволокли, будто заботливая рука подоткнула одеяло. Мысль Волка пронзала другие, глубинные наслоения его памяти. Точь-в-точь как геологический бур вгрызается в земную кору, вскрывая все новые пласты. Вот меловой период, вот мезозойская эра… Ископаемые и призраки прошлого.
Курт Страйкер повергал одного противника за другим. Клоповник дотоле не знал (и, вероятно, не узнает) такого гладиатора. Таран напрягал фантазию и связи, стараясь отыскать «волчонку» достойных противников. Но вскоре поток денег начал иссякать. Благосостояние Хэнка зиждилось на ставках, а вскоре о подвигах метаморфа был наслышан весь Клоповник и никто не хотел ставить на бойцов, обреченных на поражение. Курту вспомнилось, как гладиаторы падали под его мечом, как на песок хлестала горячая кровь, а толпа бушевала, приветствуя любимца. Эти вопли преследовали «штатного киллера» по сей день — в ночных кошмарах. Он помнил, как арену устилали мертвые тела. Все они были убиты им. Один за другим.
Посреди окровавленных тел возвышался единственный, по-настоящему сильный противник. Волкодав, боевой киборг. Бронированная туша попирала память Волка подобно стальному монументу. Изломанные трупы обступили гиганта со всех сторон — словно немощные, но упорные волны, штурмующие острый риф.
Случилось то, что и сам Курт считал чудом, — он пробил броню, ввинтился в хрупкое нутро машины. Клинок сломать значительно труднее, нежели электронную схему.
Таран пополнил кубышку на кругленькую сумму. После этого, как безволосый ни тужился, разыскать для Курта еще одного противника не удалось. Впрочем, у Хэнка появились иные проблемы. Волк представлял себе этот период довольно смутно: хозяин Подворья не посвящал его в свои дела. Как бы там ни было, кое-какие слухи достигали «волчонка». Кое-что он видел своими глазами… Вернее, кое-кого — Черепа, главу одной из наиболее крупных гангстерских группировок Большого гетто. Гангстер лично явился на Подворье и о чем-то говорил с Тараном.
