– Лейтенант.
– Садитесь, лейтенант. Хотите рому? Нет? Как знаете… Марисол, милая, принеси бланк договора, – подтолкнул он крашеную девицу. – И позови кого-нибудь из креативщиков.
– У меня только армейские поручения, – предупредил Джон, брезгливо опускаясь на краешек залитого пивом стула.
Паренек махнул рукой:
– Даже если предложите стадо живых коров – все равно разместим. – И спросил в надежде: – Вам как – в прайм-тайм?
– Если можно.
– Можно. Теперь все можно. – Он с любопытством покосился на напряженно сидящего Джона. – Сами-то как, уезжаете?
Джон был жутко занят каким-то делом, она не стала расспрашивать, каким именно. Хорошо и то, что он смог выкроить минутку, по пути заскочив к ней в гостиницу. Она заставила его съесть сэндвич с ветчиной, насильно впихнула в него чашку чая. Улыбаясь ей, он торопливо жевал, но она видела, что мысли его далеко отсюда; она гладила его по руке, отмечая его усталый вид, несвежую рубаху – опять ночевал на столе в участке, еле-еле поспав пару часов: покрасневшие глаза выдавали его.
За радостью от нечаянного свидания она совсем забыла, какой кошмар творится в ее номере. Чего доброго, Джон решит, что она неряха. Пыльные башмаки у стены, горой сложена грязная одежда в углу – она не успела отнести ее в гостиничную прачечную. Бронежилет стоял там же, небрежно брошенный у стены. Хорошо хоть она наскоро заправила смятую постель, иначе бы сгорела со стыда. Да что там номер, она вдруг поняла, как ужасно выглядит сама: она доползла до кровати почти под утро, сил умыться не было, и только-только открыла глаза, как он позвонил и спросил, не соблаговолит ли известная журналистка принять скромного военного полицейского, и вошел буквально через минуту; должно быть, узнал у кого-то из журналистов в холле, что она здесь. Больше всего она переживала за запах изо рта – от холодных консервов сомнительного происхождения ничего хорошего ожидать не приходилось, а она не успела почистить зубы. Почему-то только это волновало ее сейчас, в дверях она подставила Джону щеку для поцелуя, и хлопоча, изводила себя мыслью: вот-вот он привлечет ее к себе, а она будет прятать лицо и чувствовать себя глупо и скованно.
– На улицах сущий кошмар, – сказал он.
Она кивнула, не выпуская его руки:
– Я знаю. В центре настоящая паника. Керри вчера делал репортаж из космопорта – это ужасно. Полиции пришлось применить оружие, и все равно нескольких женщин затоптали насмерть.
Он опустил глаза, не зная, как подступиться к главному.
