– Послушайте, я из военной полиции, детектив Лонгсдейл, – втолковывал Джон.
– Нет квот, нет квот…
Джон захлопнул двери кабинета, пропахшего потом и перегаром, и крикнул в редакционный зал, разделенный перегородками:
– Я из полиции! Есть тут кто-нибудь, кто еще соображает?
– Те, кто соображает, свалили отсюда еще в прошлом году. Остались только жалкие неудачники, – печально сообщили из зала.
Он растерянно огляделся. Огромный голокуб в центре помещения транслировал оживленно беседующих людей в галстуках. Звука не было. О чем-то спорили далекие голоса. Где-то смеялись. Светились покинутые мониторы. Сквозняк шелестел разбросанными бумагами. Переполненные пепельницы щетинились окурками. Тянуло холодным аммиачным запахом.
– У меня сногсшибательный материал – мы ищем убийцу!
– Которого из них? В этом городе каждый второй – убийца…
– Он ограбил прохожего, голыми руками свернул шею вооруженному полицейскому. Вы не пожалеете.
Из туалета выбрался оператор отдела новостей, помятый, с черной трехдневной щетиной. Посмотрел на взволнованного лейтенанта и сказал укоризненно:
– Через шесть дней тут камня на камне не останется, а вы – убийца. Да кому он интересен, ваш убийца? Все обсуждают ультиматум. Альянс уносит ноги.
– Я лейтенант военной полиции, я из Альянса, и я никуда не удираю.
– Ну и дурак! – крикнул кто-то из дальнего конца зала и засмеялся.
– Всем сейчас интересны только две вещи: ультиматум и оружейные акции. «Маннес» взлетел на сорок пунктов – каково, а! Будь я поумнее, сделал бы состояние, – сообщил оператор и отправился, покачиваясь, искать местечко для сна.
Джон тыкался во все двери. В студию новостей его не пустили – шел прямой эфир. Из дверей производственного отдела доносилась музыка, и несколько нетрезвых голосов нестройно тянули песню, причем каждый свою. В темном углу коридора, перед выходом на пожарную лестницу, самозабвенно целовались ведущий вечерних новостей и молоденькая репортерша-стажерка.
– Дьявол! – в сердцах пробормотал Джон. – Какое-то безумие. Я же не бесплатно, черт возьми.
Тот же голос, что назвал его дураком, посоветовал:
– Если за деньги, то это в рекламный отдел. У них завал с рекламой. Больше никто не желает платить деньги за рекламу: все предпочитают скупать продукты.
Молоденький рекламный менеджер, оторвавшись от девицы с обесцвеченными волосами, спросил:
– Сколько платите?
– Плевать! – вскричал отчаявшийся лейтенант. – У меня карт-бланш от начальства!
– О! Да что ж вы… садитесь, дорогой! Как вас там…
