— Что?
— Ну, такие приспособления на ноги, чтобы по снегу ходить и не проваливаться.
— У нас нет, — развел руками хозяин.
— А ненужные корзины у вас есть?
— Корзины? Есть.
— Неси.
Хозяин ушел за перегородку.
Стас тем временем вытащил из груды тряпья еще одну рубашку, подпорол ножиком, разодрал на два полотнища. Обмотал получившимися портянками ступни, щиколотки, надел тяжелые армейские ботинки, плотно зашнуровал, притопнул, проверяя, не жмет ли где…
Хурхас сидел за столом, рядом с маленьким окошком, затянутым мутной пленкой, и, щурясь, следил за сборами Стаса.
Вернулся хозяин, поставил перед Стасом несколько корзин, вложенных одна в одну.
— Подойдут?
Стас подергал сухие прутья, с сожалением покачал головой:
— Нет, развалятся.
— Ладно. — Хурхас хлопнул в ладоши, встал. — Хватит терять время, нам пора выходить. Благодарю, Витрастим, за приют, за еду.
Хозяин склонил голову:
— Наш дом всегда для вас открыт.
Маг кивнул, подошел к дверям, обернулся:
— Ну что, ты идешь?
— А может, подождем до весны? — Стас забросил рюкзак за плечи, подхватил гитару.
— Весной будет поздно, — серьезно ответил Хурхас, распахнул дверь и шагнул за порог.
— Ладно, иду. — Стас торопливо повернулся к хозяину, сказал: — Спасибо, друг.
— Легкой дороги, — пожелал Витрастим. Из-за тонкой занавески, закрывающей проход в другие комнаты дома, выглядывали любопытные лица. Стас махнул рукой хозяевам, сказал:
— Счастливо оставаться, — и поспешил за вышедшим магом. На пороге он споткнулся — плохая примета! — и, чтобы не упасть, схватился свободной рукой за косяк. Чертыхнулся, перехватил гитару. Обернулся — все жители хутора, все восемнадцать человек, собравшись в комнате, смотрели на него — смотрели немного растерянно и отчего-то печально. Стас приветливо улыбнулся им и прикрыл за собой дверь.
На улице было морозно и тихо. Чистое небо сияло пронзительной синевой, алое солнце медленно поднималось над искрящейся заснеженной равниной. Позади высился горный хребет, торчали острые зубья скал, чернели разломы пропастей, залитые мраком. Выглядывали из сугробов покатые крыши хуторка. А впереди, словно струна, растянулась ровная ниточка горизонта, чуть подернутая матовой дымкой.
Хурхас, не оборачиваясь, широко размахивая руками, уходил вперед. Его одежды светились даже на фоне ослепительно чистого снега, и Стас знал, что от фигуры мага исходит приятное сухое тепло, словно от раскаленной докрасна печки-буржуйки.
— Погоди! — крикнул Стас. — Давай помедленней! — и побежал за стариком.
