Он пришел в себя только на улице, шагах в двадцати от дома с закрытыми ставнями, выкрашенными коричневой краской. В руку его вцепился лекарь с повязкой на глазах. Как они вышли из дома, как прошли эти двадцать шагов, Джош не помнил.
— Кто ты? — спросил Джош у горбуна. Тот улыбнулся, повернув голову на голос:
— Они говорят, что я лекарь. Что же, пусть будет так.
— Но кто ты на самом деле?
— Пленник. Как и ты, стрелок.
— Как и я?
— Да, да. Скоро. Нельзя было давать ребенку оружие. Но ты не отчаивайся. Даже во тьме не отчаивайся. Джош поежился. Спросил, почему-то смущаясь:
— Ты… ты — человек?
— А ты?
— Я человек.
— Значит, и я тоже.
Дальше они шли молча. Горбун, вывернув шею, подставил лицо дождю и блаженно улыбался.
Перед гостиницей пальцы лекаря вдруг вонзились в руку стрелка так сильно, что он невольно вскрикнул.
— Сегодня ночью они придут к вам за золотом, — прошептал горбун. — Жди.
Джош остановился, огляделся по сторонам:
— Зачем ты предупреждаешь меня?
— Ты ближе ко мне, чем они.
— Кто — “они”?
— А ты не знаешь?
— Хозяин постоялого двора тоже?
— Они все заодно. Они не терпят чужаков, тем более чужаков богатых. Сегодня ночью они придут. Джош помолчал.
— Спасибо за предупреждение. Я чувствовал, что здесь нечисто. У меня будет чем их встретить, — сказал стрелок и тут же вспомнил, что свинец для пуль купить не удалось.
— Тебя зовут Джош? — спросил лекарь.
— Да.
— Я многое слышал о тебе. Это правда, что о тебе говорят?
— Иногда я сам задаю себе этот вопрос. Горбун широко улыбнулся и сказал:
— Мы с тобой очень похожи, стрелок. Очень!… А сейчас веди меня к своим друзьям.
Они взошли на крыльцо, проследовали через холл, по скрипучей лестнице поднялись на второй этаж. В комнате было душно, несмотря на открытое настежь окно. Пол все еще спал. Смиф сидел возле окна и, морщась, стиснув зубы, ковырялся ножом в кровоточащей ране, пытаясь извлечь обломок стрелы. Увидев вошедших, он отвлекся на секунду, сказал Джошу:
— Вода вскипела, я снял, — и вернулся к самоистязанию.
— Если ты думаешь, что боль сделает тебя сильнее, — заметил горбун, — то ты ошибаешься.
— Кто это? — спросил Смиф у Джоша. — У него что, повязка прозрачная?
— Боль видится не глазами, — сказал горбун. — Повязка совершенно не мешает.
— Это лекарь, — сказал Джош. — Прекрати уродовать свою ногу, пусть ею займется специалист.
— Безглазый? — хмыкнул Смиф.
— Это ты безглазый, — неприязненно сказал горбун. — Ты даже не видишь, как твоя кровь пожирает тварей с грязного лезвия твоего ножа.
