— Неужели хитиновый панцирь может быть лучше стали?
— Во-первых, он и лучше. Во-вторых, бывает, что панцирь этот природный — не снимать же его, не так ли? Запрещено к применению оружие, попадающее в категорию группы «А», но дающее владельцу явное превосходство.
— Например?
— Например, пружинные метатели сиуддов. Разработанное ими в глубокой древности, это оружие и сейчас применяется весьма успешно. Оно метает стальные диски с острой режущей кромкой, обойма включает в себя до трехсот таких снарядов, начальная скорость полета диска девятьсот метров в секунду, скорострельность — до двухсот выстрелов в минуту. К слову, прошивает навылет сантиметровую стальную пластину. Против такой штучки никакие латы не помогут, поэтому метатели отнесены к группе «В». В нее входят все виды огнестрельного оружия — при условии, что боеприпасы не взрываются при попадании в цель. Можно использовать абсолютно любые механические системы защиты — при условии, что у существа, оснащенного такой защитой, сохраняется определенная подвижность.
— То есть допустимо выставить танк против стрелка с пистолетом?
— Вполне допустимо… Перед Ареной Команды имеют возможность ознакомиться с тем, что будет против них выставлено, и принять меры. Ну и третья группа — «С» допускает применение любого носимого оружия и любой системы защиты, в том числе активной, полевой, плазменной и т.п.
Говорил Штерн еще очень долго. Из всего сказанного вырисовывалась довольно целостная картина: в меру справедливая, в меру зависящая от конкретных исполнителей — членов Команды. Жюри следило за тем, чтобы силы встречающихся на Арене были примерно равны — иначе пропадал сам смысл состязания. В схватке могло участвовать ограниченное число бойцов с каждой стороны, определяемое по количеству конечностей, способных держать оружие. Двадцать одна условная единица — не больше, меньше — пожалуйста, если Команду это устраивает. Как понял Александр, ушедшие в историю создатели Арены имели три руки (или что там у них было вместо рук), а число «семь», как и у землян, наделялось у них определенным мистическим смыслом и даже являлось основой сложной, чрезвычайно запутанной, но по-своему довольно действенной системы счисления.
— А почему Россия? — спросил он Штерна, когда тот закончил рассказ.
— Просто… — усмехнулся шеф. — Скажем, так получилось. Вы же не думаете, Александр Игоревич, что русские чем-то принципиально лучше американцев, немцев, французов или японцев? В других странах работают другие резиденты, и там набираются другие Команды для других миров. Моя раса не намерена переходить кому-либо дорогу, даже в такой малости. Пусть сферы интересов будут разделены — это разумно.
