– Это облегчило бы дело, – с улыбкой ответил Монкриф и, став внезапно серьезным, спросил: – А по каким же критериям вы будете меня судить?
На этот раз Кэтрин постаралась говорить мягче: – Критерий – ваша честь. Ваше благородство и человеческое достоинство. – Перечисляя эти качества, Кэтрин вдруг поняла, что Монкрифу они в высшей мере присущи.
Протянув руку, она хотела показать мужу, что надела кольцо, но он быстро схватил ее за кисть и, не давая опомниться, снял перстень с правой руки, взял ее за левую руку, сдернул с нее золотое обручальное кольцо и заменил его перстнем Лаймондов. Не успела Кэтрин возразить и даже почувствовать недовольство, как Монкриф повернул ее руку, склонился и нежно поцеловал в середину ладони.
– Ну вот, теперь вы действительно новобрачная.
И лишь когда он вышел из комнаты, Кэтрин поняла, что он не вернул ей кольцо Гарри.
Из-за дождя коляска еле ползла. Глинет придется объяснять, почему она так поздно вернулась в Балидон. Конечно, Кэтрин очень добра, даже излишне добра, но объясняться все равно придется.
«Мой сын болен». Что сказала бы на это Кэтрин?
Будь они по-прежнему в Колстин-Холле, Глинет могла бы рассказать ей правду. Кэтрин бы выслушала ее, перевернулась бы на другой бок и снова впала бы в свой наркотический сон. А теперь? Теперь Глинет понятия не имела, какая будет реакция у Кэтрин, узнай она, что у нее есть сын.
Переезд в Балидон был для Глинет неожиданным ударом, но все обернулось к лучшему. Она не только оказалась ближе к Робби, но еще и получила повышение – стала домоправительницей. Несколько лет строжайшей экономии, и она сможет накопить денег, чтобы купить дом и жить там вдвоем с сыном, а не видеться с ним только по выходным дням.
В жизни ей довелось любить только двоих людей. Один из них был мертв. Глинет представляла себе его образ настолько явно, что ей казалось, будто он вместе с ней едет в коляске, смотрит на их сына. Она почти наяву видела его гордый взгляд, слышала слова, которых он никогда не произносил: «Разве нам не повезло? Мы необычайно удачливы. Мы особенные».
Лишь на обратном пути сознание Глинет возвращалось к реальности, и она до конца проникалась своим одиночеством. Казалось, колеса выстукивают один и тот же рефрен: он никогда не вернется, он никогда не вернется…
Вторым человеком, ради блага которого Глинет была готова на любые жертвы, был Робби. Ее дитя, ее сын наполнял жизнь Глинет светом и смыслом. Каким волшебством она смогла произвести на свет подобное чудо? Сначала беременность представлялась ей страшной бедой, но сейчас присутствие Робби воспринималось ею как Божье благословение.
