«Моя дорогая Кэтрин!
Квебек – холодный город, это касается не только климата, но и людей. Они смотрят на нас как на оккупантов, и мы действительно оккупанты. Битва за город была очень тяжелой, обе стороны проявили мужество и стойкость. Я не слишком хорошо знаю французский, но все же сумел понять оскорбления, которые противники выкрикивали в нашу сторону. Однако из всех недружественных и неуправляемых здешних общин они – самые гостеприимные. Каждую неделю местные дамы приносят в наше расположение пироги и пирожные. Мне кажется, женщины – это истинные миротворцы.
У меня такое впечатление, что в Колстин-Холле ты горы свернула. Я с большим удовольствием читаю твои рассказы о рабочих, а описание твоих ежедневных занятий действует так, словно я побывал дома.
Ты спрашивала меня об офицерах нашего полка. В целом о нас можно сказать одним словом – военные. Все мы время от времени предаемся мечтам о славе. Большинство из нас родом из Шотландии, многие из мест рядом с Глазго. Есть несколько горцев, но они говорят на своем наречии, и мы почти их не понимаем. Наш полковник мало с нами общается. Думаю, он самый одинокий из всех. Но довольно о нем:
Напиши мне, чем ты думаешь заняться весной?
Мне хотелось бы оказаться рядом, снять тяжкий грузе твоих плеч, но я полагаю, мужчинам и женщинам приходилось разлучаться во все времена. Мужчины уходили на войну, женщины оставались дома. Я думаю, что женщинам доставалась самая тяжелая доля, но если они были похожи на тебя, Кэтрин, то они выживали и здравствовали, я в этом уверен».
Что бы теперь Гарри подумал о ней, такой испуганной и усталой?
Месяц. Всего месяц. Тридцать дней. Как сможет она узнать Монкрифа всего за один месяц? Иногда он странно на нее смотрел, иногда казался нетерпеливым и раздраженным, но Кэтрин не считала его злым человеком.
Она отложила письмо Гарри и уставилась на огонь в камине. Ей будет нелегко понять Монкрифа, а ведь им предстоит спать в одной постели. Прямо сегодня.
Монкриф производил впечатление человека, которому никто не нужен, который не нуждается ни в одобрении, ни в признании, ни в дружбе. Однако Кэтрин понимала, что это невозможно. Каждому человеку кто-нибудь нужен, даже такому самоуверенному, как двенадцатый герцог Лаймонд.
Она подошла к окну. Ей хотелось бы знать, куда он ушел. Если бы ей удалось понаблюдать за ним исподтишка, возможно, она сумела бы разгадать загадку по имени Монкриф. Но за стеклом был только сад, укрытый на зиму соломой.
