Чертов воздушный налет! Я понесся на мопеде Жака сломя голову, чтобы собрать свой вещевой мешок. В действительности мне пришлось взять очень много вещей, как обычно; мои механики продолжали завинчивать и отвинчивать все панели моего «спитфайра», пытаясь засунуть максимальное количество механизмов в минимальное пространство. У меня едва ли было место, чтобы поместиться самому. Я молил Бога, чтобы не было боя во время перелета, так как я мог двигать лишь рычагами управления. Неуклюжий механик раздавил мой превосходный термос. Я готов был убить его! Искренне надеялся, что моя парашютная сумка, несколько ненадежно прицепленная к радиоприем-пику, не будет свободно болтаться; она бы наверняка сдавила рычаги управления. Чтобы освободить место для моего спального мешка и дополнительных трех одеял, убрали заднюю часть броневой плиты. Мои фотоаппарат и стальной шлем повесили на ручной насос. У меня были с собой два огромных батона варено-копченой свиной колбасы, подарок фордовского повара, мой револьвер, боеприпасы и надувной спасательный жилет, набитый апельсинами.
Когда я сел в кабину, где был и без того ограничен в движениях, они всунули дюжину свежих буханок хлеба для передвижного звена, которое уже целую неделю жило только на одних бисквитах.
Мы до сих пор не знали, где мы должны были сесть. Нашим аэродромом должен был стать В-5, но он был перехвачен немцами. Всю ночь шла работа по подготовке как можно большего числа самолетов к полетам. В результате у нас их было 18, у 132-й — 20, а у 453-й — 17. Они старались изо всех сил. «Спитфайры» в беспорядке заполонили взлетно-посадочную полосу. Благодаря только чуду не произошло столкновений.
Все поднялись без каких-либо казусов, и нам удалось выстроиться группами по четыре. Я был партнером капитана, но через несколько минут ему пришлось вернуться в Форд из-за проблем с двигателем.
Перелет не был отмечен никакими событиями. Лишь спустя несколько минут после приземления в В-9 — Базенвилле, когда мы прыгнули в траншею, чтобы укрыться от обычного облака пыли, на взлетно-посадочной полосе появилась дюжина «мессершмитов», чтобы прикрыть двух «фокке-вульфов», которые обстреливали В-7. К нашей группе присоединилось звено норвежских «спитфайров», и «Мес-сершмитов-109» сбили в нескольких сотнях ярдов от нас. Немец выбросился с парашютом.
Мы провели весь день в В-9 — задыхаясь от, жары, песка, пыли в глазах, носах, зубах. Нечего есть, нечего пить. У нас скоро закончились сигареты. Как я сожалел о потере моего термоса с восхитительным сладким чаем! Во время «боевой готовности» я поболтал с несколькими крестьянами, которые пришли посмотреть на наши самолеты. Самолеты действительно произвели на них впечатление, но их абсолютно не волновало то, что беспокоило нас. Казалось, их беспокоило лишь то, что наша взлетно-посадочная полоса вторглась на их поля.
