При полном качании я дернул за механизм размыкания капота, он отломился у меня в руках. Я попытался встать на кресле, чтобы сгруппироваться, но забыл отстегнуть ремни и получил удар по голове ужасной силы. Когда вышел из-за облаков, я был все еще в штопоре — там внизу была земля, менее чем в 3000 футов. Я надавил ручку управления прямо вперед и широко открыл дроссель. Двигатель кашлянул и вдруг снова загорелся, получив резкий толчок. Штопор перешел в спираль; я осторожно проверил рули высоты, которые слушались хорошо, но поля пролетали у меня перед ветровым стеклом. Я выровнялся менее чем в 100 футах от земли.
Близкое приближение. Я поднял свой шлем и почувствовал, что волосы пропитались потом.
Точно и быстро определил свое местонахождение: я был на правом берегу Рейна к северу от американского плацдарма. Взял курс 310° к дому и по радио сообщил своему патрулю место встречи над Кельном на высоте 13 000 футов. Как раз в этот момент меня вызвал Кепвей:
— Алло, Талбот ведущий, Кенвей на связи. Где ты сейчас? Перехожу на прием!
Я быстро ответил:
— Алло, Кенвей, Талбот ведущий отвечает: я нахожусь в 20 милях к северу от Ремагена, вдоль Рейна. Конец связи.
Сегодня Лэпсли персонально контролировал Кенвея, я узнал его протяжное произношение.
— О'кей, Пьер. Осторожно, кружит пара крыс. Конец связи.
Я внимательно следил. У меня было достаточно горючего, и я решил выполнить под облаками спокойный поворот на 360°, чтобы попытаться засечь двух упомянутых «крыс».
Спустя несколько секунд по Рейну начали летать трассирующие снаряды зенитной артиллерии, и я увидел два длинных тонких серых следа, извивающихся прямо над землей.
Это был «262-й». Он превосходно выглядел со своим треугольным фюзеляжем, напоминающим голову акулы, крохотными крыльями в форме стрел, двумя длинными турбинами, серым камуфляжем в зеленых и желтых пятнах. На этот раз мое положение не было уж слишком плохим, я находился между ним и его базой. Еще раз я сломя голову пикировал, чтобы набрать максимально возможную скорость. Он меня еще не видел. Небольшой поворот на элеронах — и я поднялся к нему по касательной. Я делал небольшую корректировку скорости, когда вдруг два длинных пламени хлынули из его реактивного двигателя — он увидел меня и открыл огонь. Я был в 300 ярдах от него. Я выпустил первую очередь огня. Промах. Улучшил коррекцию и снова открыл огонь, хотя он нагонял меня. На этот раз я увидел две вспышки на его фюзеляже, затем одну на крыле. Расстояние сейчас было 500 ярдов. На правой турбине раздался взрыв, который сразу же изверг огромный столб черного дыма. «262-й» резко заскользил на крыле и потерял высоту. Наши скорости сравнялись, составив расстояние между нами около 600 ярдов. У меня на пути был дым, и я снова упустил его. Странные красные шары, плывущие в этом дыму, ослепили меня. Боже! Сдавило две мои пушки с левого борта. Я больше стремился направо, чтобы выравнить скольжение, а мои две другие пушки тоже сдавило. «Мессершмит-262» летел на одном двигателе. Я был в полном бешенстве. Казалось, что в моей пневматической системе была течь — датчик не показывал никакого давления. Я был просто багровый от ярости. Я шел за «262-м» в надежде, что его вторая турбина перегреется.
